– Они уже ждут во дворе, ваша честь, – заметил Хун.
– Отлично! Тогда ты и Дао Гань возьмете их и объясните им их обязанности. Архивариус должен помочь вам до ночи рассортировать эти документы. Составьте подробный отчет, я изучу его и приму решение, как расследовать дело Цзянь Моу. Откладывайте, однако, в сторону любой документ, касающийся убийства моего покойного коллеги, уездного начальника Баня. Я же сосредоточусь на другой задаче. Подойдите.
И с этими словами судья развернул сверток, который оставила ему госпожа Да. Он извлек из него картину и разложил ее на столе. Десятник Хун и Дао Гань наклонились к столу и вместе с судьей стали изучать свиток.
Это была картина средних размеров, написанная на шелке, на ней был изображен в цвете воображаемый горный пейзаж. Белые облака плыли среди скал. То тут, то там посреди зеленых рощ виднелись домики. В правом углу стремился горный поток. Нигде не было видно ни одного человека.
Наверху картины наместник написал древними иероглифами следующие слова:
«ТЕРЕМА ПУСТЫХ МЕЧТАНИЙ»
Подписи наместника не было– только алый оттиск его печати. По краям картину окаймляла тесьма с золотой нитью. К верхней и нижней сторонам крепились деревянные валики, сверху была вшита петелька. Так обычно выглядят картины, предназначенные для вывешивания на стене.
Десятник Хун задумчиво теребил бороду.
– Из названия можно заключить, – молвил он, – что здесь изображен даосский рай или иная обитель бессмертных.
Судья Ди кивнул.
– Эту картину следует тщательно изучить. Повесьте ее напротив моего стола, чтобы я мог смотреть на нее, когда мне заблагорассудится.
Дао Гань повесил картину между дверью и окном. Судья встал и вышел во двор.
Он рассмотрел будущих служащих управы и пришел к выводу, что все достойные люди. Поприветствовав их, судья сказал:
– Два моих помощника сейчас наставят вас в вашей работе. Слушайте их внимательно, ибо завтра всем придется принять участие в первом судебном заседании.
Глава седьмая. Три плутоватых монаха получают заслуженное наказание; сюцай сообщает судье о жестоком убийстве
На следующее утро еще до зари жители Ланьфана начали собираться у ворот управы. Когда наступил час открытия заседания, толпа заполнила уже всю улицу.
Три раза прозвонил большой бронзовый гонг. Судебные приставы отворили тяжелые створки ворот, и толпа повалила внутрь.
Приставы выстроились в два ряда справа и слева от помоста. Ширма у задней стены отодвинулась, и судья Ди в полном облачении взошел на помост. Когда он уселся за скамью, четверо его сыщиков заняли свои места по углам помоста. Старший писец и его помощник встали возле скамьи, которая была покрыта новой алой шелковой тканью.