Вечер пятницы
В тусклом ночном сумраке необыкновенно красиво сияли лунные радуги. Бывшие легендарные «бизоны», скучая, убивали время в одной из комнат полуразрушенного здания, служившей местом сбора группы.
– Знаете что? Сейчас в Мистрале торги открываются, – вдруг сказал Кирие, как будто только вспомнив об этом и забыв передать соседу бутылку стаута, что шла по кругу.
– Торги? Распродажа пэтов, что ли? – мрачно покосился на него Сид.
Кирие кивнул:
– В этот раз выставляют пэтов из Академии. Говорят, новые богачи Каан и Реджина как с ума посходили; кто-то слух пустил, что цены в 10 раз выше будут...
Кирие всегда был в курсе всех новостей.
– Чистокровные... высшего класса, с родословной, – словно размышляя вслух, произнес Гай.
– Мы-то тут причем? – сердито отозвался Люк.
– Так я и не говорю, что нас надо с академскими пэтами сравнивать. Хотя... если в нас деньги вложить, поработать над нами как следует... Глядишь, на что-то и сгодимся. У нас просто сейчас полоса черная в жизни, да, Рики? – взглянув на того своими странными разноцветными глазами, с улыбкой спросил Кирие. Но Рики, с безразличным видом отхлебнув стаут, ничего не ответил.
Кирие резко нахмурился. Его задело не то, что с ним не согласились, а что проигнорировали на глазах у остальных. Он привык к злым взглядам, но никогда никто не относился к нему с таким равнодушным презрением. Поэтому это было равносильно пощечине. Стиснув зубы, Кирие вспомнил, как однажды вечером Гай появился в сопровождении этого человека, и как все сперва застыли, онемели, а потом вдруг странным голосом принялись выкрикивать его имя. «Рики!» «Рики!»
Рики? Кто это еще такой? Хотя на самом деле Кирие, конечно, знал. Это был тот самый человек – красивый, словно родившийся в Академии, с черными волосами, черными глазами, человек, некогда обладавший харизмой. Но сейчас для Кирие он был лишь человеком, постоянно находившимся в пьяном угаре. За три дня до этого Кирие то ли специально, то ли случайно взглянул ему в глаза. Как мог он быть главой «бизонов», тем, кто так хладнокровно и в то же время с таким жаром сражался против «джиксов»? Какая ирония... Нет, какая удача. Кирие в глубине души был рад, но никогда этого не выказывал.
Так почему же Рики был всегда так холодно-равнодушен? И ведь только к нему, Кирие. Наверно, из-за того, что в группе он был единственным новеньким, которого Рики не знал в лицо. Или, может, из-за того, что при первой встрече Кирие вел себя слишком фамильярно? Он много раз думал об этом. Почему? Может, Рики его ненавидит? Он не слышал, чтобы кто-то об этом шептался; Рики никогда не выказывал ему в лицо свою неприязнь, но холодные равнодушные взгляды означали только одно... Так почему? Нет, было бы много лучше, если бы это была простая неприязнь или язвительность – тогда Кирие бы мог как-то на них ответить. Но сейчас он не знал, как поступить. С ним просто не хотели иметь дело, и это лишь злило еще больше.