Вася насмешливо посмотрел на него.
– Эх ты, сосунок, – наконец выдавил из себя старший лейтенант Ковалев.
Коля, откусывающий в этот момент кусок колбасы, так и замер с кружком, торчащим изо рта. Вася с вызовом смотрел на него.
– Ты чего? – без всякой обиды спросил Веденяпин.
– Ничего, – как-то уж очень зло ответил Вася, – салага ты. Пить не умеешь.
Коле совершенно не хотелось ругаться. Выпитый самогон привел его в умиротворенное состояние и принес расслабление во всех членах. Больше всего в этот момент он желал улечься на топчане в углу дежурки и замочить харьку часиков эдак до девяти утра… То есть до конца дежурства.
Вася же, видимо, наоборот, чувствовал прилив сил. Самогонка подействовала на него как допинг и он готов был сию секунду отправиться ловить всех нарушителей дорожного движения, вместе взятых. Но часы показывали половину третьего ночи, Варшавское шоссе пустовало, и Ковалев не знал, куда ему деть брызжущую через край энергию.
– Салага, – поглядывая на Веденяпина маленькими злыми глазами, повторил Вася.
По идее, промолчать бы Коле. Да и отправиться на топчан. Но стерпеть оскорбление даже от старшего по званию…
«Тьфу, – подумал он, – сплошные неудобства с этим Ковалевым. И не покуришь путем, и не выпьешь… Все, больше с ним в дежурство не встану».
– Почему это я салага? – заволновался Коля.
– По кочану, – туманно ответил Вася и потянулся к бутылке, которая, впрочем, не содержала в себе больше ни капли спиртного.
– Нет! – Коля положил свою ладонь на его руку. – Ты мне сначала скажи, почему я салага!
Вася со злостью выдернул руку, при этом смахнув на пол тарелку с солеными огурцами.
– Да потому! Только мальчишки водяру глотками пьют. Ясно?
– А как надо?
– Залпом, вот как.
Ответить Коле было нечем. Но отвечать как-то надо. Поэтому он не спеша достал сигареты, зажигалку, с кайфом прикурил и выпустил в сторону Васи облако дыма.
– А это не твое дело, понял!
Глаза Васи сузились:
– Ты же знаешь, я не курю и терпеть не могу, когда при мне в дежурке смолят.
– И это тоже не твое дело, – нагло добавил Коля.
Вася усмехнулся и проникновенно сказал:
– Мое, Коля, мое.
В его зрачках засверкали радостные огоньки. И не успел Коля и глазом моргнуть, как Васин увесистый кулак, словно в замедленном кино, полетел прямиком ему в лицо. Конечно, это Коле казалось, что летит он долго, на самом деле все заняло долю секунды. И ходить бы после этого удара Коле с переломанным носом, если бы не пол-литра забористого бабы Любиного самогона в жилах Васи Ковалева. Не рассчитав силу удара, Вася потерял равновесие и упал с табуретки, между делом смахнув со стола коробок с солью.