— Мы любим наших маленьких пушистых крокодильчиков, правда, зайчик?
Нет слов. Теперь мне ясно, почему конфликт отцов и детей имеет столь древнюю традицию. Потому что родители в большинстве своем ЧУДОВИЩНО ГЛУПЫ.
День 8
Ответственный день. Мы идем в поликлинику на диспансеризацию.
Я уже поел и сидел на полу возле стола. Она сказала Ему:
— По-моему, у нас все будет нормально. Судя по моей книге, он развивается правильно.
— Угу, — отозвался Он из-за газеты.
— Кстати, я скоро опять попробую отнять его от груди.
— Угу.
— И смогу выйти на полставки, как мы и планировали.
Что за люди! Когда же до них дойдет, что теперь планированием занимаюсь я и только я?
Надо было побыстрей что-то придумать. И вдруг у меня родилась гениальная идея, которую я начал осуществлять немедленно. Я покачнулся, упал и со всей силы ударился о ножку стола. До крови разбил губу, а на лбу выросла шишка величиной с мяч для гольфа. Этого-то я и хотел.
Пока Она собиралась, я сидел на полу в гостиной, размахивал руками, хватал в тиски что попадется под руку, стучал игрушками друг об друга и оживленно лопотал.
И вот наконец мы в кабинете доктора. Она посадила меня на стол. Я молчал и тупо глядел в одну точку.
Доктор окинул меня быстрым взглядом, и мой план опять сработал. Он спросил:
— Откуда у ребенка травмы?
— Ударился об стол, — виновато пробормотала Она.
— Понятно, — протянул доктор и молча, с глубокомысленным видом записал что-то в карточку. Потом снова задал вопрос:
— А как развивается ребенок? Он может сидеть без поддержки?
— Конечно, — поспешила ответить Она и убрала от меня руки. Я медленно повалился набок.
— Понятно, — сказал доктор. — Проверим слух.
—естно говоря, трудно было сохранять безучастное выражение лица. Выглядело это на редкость глупо: взрослый человек крадучись передвигается по комнате и громко нашептывает всякие глупости из разных углов. А когда он подошел и стал орать прямо мне в ухо, сдержаться было почти невозможно.
Но я выстоял. Ни один мускул не дрогнул. Я лежал, молчаливый и равнодушный.
Доктор в очередной раз произнес свое «понятно» и сделал в карточке пространную запись.
Дальше вообще началось не поймешь что. Он размахивал у меня перед носом дурацки раскрашенными предметами, а сам в это время внимательно, как бы невзначай, взглядывал на меня. Не знаю, чего он хотел, но я держался по-прежнему на высоте.
Потом он вертел передо мной игрушкн — хотел проверить, бедняга, умею ли я хватать. Я боролся со страшным искушением протянуть руку и применить метод тисков, но сохранял спокойствие и бессмысленно глядел в пустоту.