Таррант вытащил коробку, достал из нее сигару, потом посмотрел на Модести и спросил:
— Вам не помешает, если я закурю?
— Уж лучше курите, чем стоять и трястись надо мной, — мрачно сказала Модести, и в глазах ее заплясали веселые огоньки. Когда Таррант раскурил сигару, она посмотрела на Вилли и сказала: — Спасибо за массаж.
— Как ты себя сейчас чувствуешь?
— Нормально. — Модести села на столе, ворочая шеей и головой. — Лучше, чем заслуживаю за свою беспечность. Ты меня перехитрил.
— Ну, просто чуточку опередил. Повезло…
Модести еще раз прокрутила в голове ту сцену и сказала:
— Может, и повезло, — после чего соскользнула со стола. Таррант заметил, что она вполне твердо стоит на ногах.
— В душевой есть мешок с колотым льдом и примочки. Чтобы не осталось синяков…
— Отлично. — Она посмотрела на Тарранта и сказала: — Проигравший моется первым. А вы пока можете навестить мастерскую Вилли. Вдруг увидите что-то новенькое.
Таррант машинально кивнул. После всего того, что произошло сейчас в этом помещении, где не было окон и горели лампы дневного света, он несколько утратил контакт с реальностью. Сигара, конечно, способствовала возвращению к действительности, но он по-прежнему испытывал некоторое смятение.
— Спасибо, — только и смог сказать он на это.
— Это надо воткнуть в ухо, — сказал Вилли.
— А потом? — осведомился Таррант. Теперь он совсем уже пришел в себя и испытывал к собеседнику благодарность за то, что тот предоставил ему возможность сделать это достаточно незаметным образом.
— А потом надо слушать, — усмехнулся Вилли. — Погодите маленько, сейчас я все налажу.
Он стал орудовать отверткой, ковыряясь в каком-то небольшом черном предмете, который был зажат в тисочках на верстаке. Вилли и Таррант находились в комнате, занимавшей всю заднюю часть здания, за «стрельбищем», отделенном от них кирпичной стеной в девять дюймов.
В ширину мастерская достигала двенадцати футов и была оборудована сверкающими верстаками и полками с инструментами, где имелось все, что только могло пригодиться в искусстве мастерового — от микроинструментов часовщика до тяжелой кувалды жестянщика.
Таррант слез с высокого табурета возле небольшого кузнечного горна. Затем он подошел к чертежу на кульмане возле микроманипулятора Эмерсона.
Некоторое время Таррант изучал чертеж, но затем оставил все попытки понять, что он собой являл. Вилли тем временем что-то поглощенно мастерил. Вид у него был сосредоточенный, пальцы ловко работали.
— Теперь-то я понимаю, почему вы играете в гольф, словно братья Маркс[3], — сказал Таррант и махнув рукой с сигарой в сторону зала, где происходил поединок. — По сравнению с этим все остальное выглядит сущей ерундой.