Подземные коридоры ветвились и петляли, то и дело дорогу перебегали желтоватые сколопендры, слепые от рождения, ориентирующиеся по запаху и бегущие от любого излучающего тепло объекта, превышающего их габаритами. Однако, заглянув в одну из камер, Саня увидел худого человека, облепленного ползучими тварями, который кормил их хлебным мякишем с руки, приговаривая: «Птички, птички». Саню замутило, и он поспешно перевел взгляд на соседнюю решетку, за которой кто-то, щурясь от непривычного света факела, совершал ритмичные движения обеими руками, вцепившимися в прутья решетки. «Танцует», — подумал Саня.
— Неужели они его на Дальний Край упрятали? — сам у себя спросил Феодор, качая головой, как будто не желал соглашаться с вероятностью собственного предположения.
Они спустились в еще один провал известковых, желтоватых, как прогорклый сыр, скал. Здесь дул сквозняк, и шаги гулким эхом отдавались невдалеке, как будто там был провал еще глубже. За одной из ближайших решеток, подложив под голову свернутую рулоном красную тогу, спал Андрей Теменев.
Он проснулся, лишь только на лицо упал свет факела, тихо, словно вышколенная собака. Эта привычка у будущего сотрудника спецслужб выработалась в школьные годы, как единственный способ избежать омерзительного звонка будильника, напоминающего о существовании средней школы. Лучи рассвета заглядывают в окно, Андрюша Теменев высовывает руку из-под одеяла, тянется к стоящему на подоконнике будильнику, глубоко, до самых стрелок, вдавливает кнопку звонка и, перевернувшись на другой бок, натягивает подушку на голову.
— А вы тут что забыли? — удивился он вместо приветствия. — Вы вроде бы не готовили военный переворот против любимого кесаря. Или на полставки баланду разносите?
— Не надо сердиться, Дюша, — озабоченно сдвигая брови, проговорил Феодор. — Как только я узнало постигшем тебя несчастье…
— Угу, — мрачно кивнул Андрей. — Как только твой драгоценный друг Лулла сказал тебе, что собирается меня упечь…
— Если бы дело было только в нем! — воскликнул горестно Феодор. — Твое положение серьезнее, чем тебе кажется!
— Век воли не видать? — уточнил Теменев. — Дык заговор-то был на славу! Мы, северяне, такой отпетый народ, нам палец в рот не клади, сразу власть сменим.
— Дело не только в доносах, которые написаны на тебя, — махнул рукой богач, оглядываясь, не слушает ли кто. Ближайшие камеры были пусты, если не считать низших членистоногих. — Может быть, тебя утешит, что именно доносчиками, а не тобой занимаются сейчас пыточные мастера там наверху.