– Именно! Не зря же он упоминает «кал» и «дело». Известно, что гомосексуалисты делают любовь через анус. Посмотрите: текст этой записки – очевидный отказ женщине и признание в гомосексуальности!
Воцарилось молчание. Некоторое время все пытались переварить тот водопад информации, который обрушил на них Эйб Пис. Потом капитан Капуччино, прокашлявшись, поинтересовался:
– Стало быть, надо найти эту картину… Где она находится?
– В Брюгге. – ответил Пис. – Это недалеко, в Голландии, рядом с Англией.
– Мы отправимся туда тотчас же! – воскликнул капитан. – Эй, ребята! Прикройте этого парня чем-нибудь. А то что он тут валяется голый, как Адам до грехопадения…
– ЧТО?!!! – завопил вдруг Пис, отчего Персефона Белуччи уронила очки, а доктор Ламборджини подскочил на месте. – Адам?!! Вы сказали Адам?
Высоченного роста рыжий человек шел по улице, шаг за шагом удаляясь от музея Медичи. На его лице играла улыбка. Человек поработал хорошо, он знал это. Он поработал хорошо и сейчас получит свою награду.
За долгие годы дисциплины он приучил себя к воздержанию. Но сейчас… Сейчас можно сделать небольшое послабление. Можно расслабиться и поддаться затягивающей, чарующей страсти… Осталось только выбрать объект.
Он свернул с шумного проспекта на малозаметную улочку, на краю которой прилепилась к тротуару тележка с балдахином. На стульчике рядом с тележкой скучала хорошенькая девочка лет тринадцати, с фиксой на зубах, в белых гольфиках, с двумя хвостиками по бокам головы, прихваченными большими белыми бантами, в белой блузке и клетчатой юбочке. В одной руке она держала «чупа-чупс», а в другой – очищенный сверху, но не надкусанный банан.
Когда рыжий убийца подошел ближе, он вдохнул обеими ноздрями пленительный запах и как рявкнет!…
– Ну да. Я сказал «Адам». – ответил капитан Капуччино. – А что? Такой, знаете ли, был голый мужик. Наш с вами общий родственник.
Но Эйб Пис уже снова обхватил голову руками и принялся бегать вокруг трупа, бормоча: «Адам… Адам… специалист по фрескам Микеланджело… Голый… В странной позе… Совсем как на фреске Микеланджело „Адам“… И в той же позе, вот что странно… Казалось бы, что-то вырисовывается… Но нет… Ведь тогда при чем тут кал? Нет, ничего не получается. Без кала никак не выходит…»
– Простите, профессор – что у вас не выходит?! – полюбопытствовал лейтенант Эспрессо.
– Ничего не выходит! – воскликнул Пис. – Без кала у меня не выходит ни-че-го!
– Ну, это у всех так. – успокаивающе заметил лейтенант.
Тут Пис, нарезающий уже тридцатый круг по залу, почувствовал, как на его плечо легла легкая сексуальная рука. Он остановился как вкопанный и посмотрел в прохладные глаза Персефоны.