Но в тот последний вечер моей прежней жизни я неожиданно вспомнила наш разговор, обвела взглядом свою комнату и улыбнулась.
— Совпадение, — прошептала я, рисуя сердечко на стекле. — Совпадение, и ничего больше.
Я перевела взгляд на часы: пора ложиться. Запах лаванды должен навевать романтические сны. Я поставила томик Переса-Реверте на его законное место в шкафу, легла и счастливо закрыла глаза. В одном гадалка, безусловно, права: мечтать лучше всего в одиночестве.
* * *
Утром будильник не зазвонил, села батарейка. Хорошо, что мой внутренний будильник никогда меня не подводил, я открыла глаза ровно в семь. Подождала звонка, удивилась, приподнялась на локте и даже потрясла будильник, который показывал половину четвертого утра. Ненужные движения, которые делаешь автоматически, не думая, а потом досадуя на себя.
— Безобразие, — сказала я, должно быть, адресуясь к батарейке, и на носочках прошествовала в ванную. В детстве я мечтала стать балериной. И сейчас иногда я вижу себя Одеттой, огромный зал рукоплещет, а я превращаюсь в прекрасную белую птицу. И вот уже ни зала, ни людского шума, только бесконечный простор неба…
Душ, чашка кофе, бутерброд. Макияж, укладка волос («Я могла бы работать парикмахером», — неизменно думаю я, ловко орудуя щеткой и феном). Ежедневник в сумку, ключи от машины, распахиваю входную дверь.
Дорога на работу, легкая паника, что нет места на стоянке, первое «привет» на входе, кивки направо и налево, улыбки. Обычное утро.
* * *
Таким оно было до одиннадцати. В одиннадцать я открыла почтовый ящик и увидела сообщение. Черные буквы во весь экран: «Я на тебя смотрю. Я тебя вижу. Азазель». Я прочитала это не меньше пяти раз, пытаясь понять, что сие значит. Дурацкий розыгрыш, вот что. Я набрала в грудь воздуха, собираясь высказаться по этому поводу.
— Что за хрень, а? — разнеслось по комнате, разделенной прозрачными перегородками. Опережая меня, кричала Людка Баранова. Крайний слева стол. — Что за придурок послал мне это?
— В чем дело? — в проходе появился Сергей Юрьевич, наш непосредственный начальник.
— Я спрашиваю, кто прислал мне эту гадость? — не унималась Людка.
— Людмила, — теперь голос Сергея Юрьевича звучал укоризненно.
— Придурки… Нет, в самом деле, по-вашему, это смешно?
Она всех заинтриговала, народ потянулся к ее столу, на экране ее компьютера светилась надпись, в точности как у меня: «Я на тебя смотрю. Я тебя вижу. Азазель».
— Чушь какая-то, — нахмурилась Зинаида, глядя на экран. — Работать надо, а не шутки шутить.
— И мне такую же хрень прислали, — ритмично двигая челюстями с неизменной жвачкой во рту, сказала Ольга Лосева.