В Нарву пришли к вечеру. Встали неприметисто у дальнего пирса, ждали. Поутру планировал капитан Свенсон в город выбраться, узнать про караван, когда отходит. Ну, судя по пустой гавани — с десяток рыбачьих шнек не в счет, — того момента долгонько можно было бы дожидаться. Видно, припозднились немножко — отошел уже караван-то. Если так — плохо дело. На свой страх да риск плыть придется. Ну да — где наша не пропадала. Чем скорее, тем лучше. Порядком уж надоели Олегу Иванычу все эти странствования на чужбине. Домой, в Новгород, хотелось со страшной силой. И чем дальше плыли, тем больше хотелось! Волхов увидеть седой, белые стены, кресты золоченые, купола… Сходить на Торг, делами заняться важными: всяко объявились еще какие шильники, розыска твердого требующие. Вопросы порешать с Олексахой, с Гришаней-отроком посмеяться… С Олексахой? С Гришаней?
Если живы… Если выбрались… Если…
Как много этих «если»!
— Пойду в город, Эрик, — не столько словами, сколько жестами показал Олег капитану. — Развеюсь, а то уж больно на душе муторно. Может, и какую рожу русскую встречу… К ночи явлюсь, всяко.
Он не торопился. Медленно прошелся по пирсу, полюбовался на чаек, на мальчишек, азартно ловивших рыбу, на оранжевый шар солнца, клонящийся к морю. Судя по чистому небу — никаких погодных капризов завтра не ожидалось. Купил у торговки каленых орешков — прошлогодних, вестимо — смотри-ка, сохранились еще.
Какой-то толстый мужчина — в дорогой бархатной куртке, черном берете и с толстой золотой цепью на шее — в сопровождении двух вооруженных стражников важно шествовал навстречу. Стражники, проходя, покосились. Толстяк обернулся… Указывая на «Пленителя Бурь», спросил что-то. И без перевода ясно…
— Я, я, — закивал головой Олег Иваныч. — Шкипер Эрик Свенсон… Он там, на судне, да-да.
Кивнув, толстый направился к « Пленителю Бурь».
Местный портовый чиновник самолично за взяткой пожаловал — подумав, сообразил Олег Иваныч. Что ж, милости просим. На взятки — особо серебриш-ко выделено.
Усмехнулся Олег Иваныч, направился в город, насвистывая.
Город… В иные времена и деревни побольше были. Жителей — вряд ли больше тысячи человек наберется. Ну, пусть полторы. Но красив, собака! Нет, не так, как, к примеру, Новгород, а по-своему, по-европейски… Маленькие уютные улицы, вымощенные камнем, такая же небольшая площадь, полупустая уже. Крича и играя, бегали по площади дети, гоняли палками какой-то тряпичный мяч. Золотился на солнце видный издалека шпиль католического костела… Интересно, действительно позолоченный? Нет, скорее солнышко тут причиной…