Фон Герделер пытался остановить ползущих назад егерей. Одного подвернувшегося под горячую руку солдата он пристрелил, чтобы видели все, но ничего этим не добился. Эсэсовцы — то ли их обязывало к тому особое положение или просто под влиянием винных паров — действительно сдержали свое слово и вырвались вперед. Но через минуту вернулись обратно, волоча одного убитого и двух раненых, обзывая егерей трусливыми собаками.
Франц Яунзен, мечтавший когда-то о черном мундире СС, восхищенно заметил:
— На таких героях мой фюрер построил свои победы!..
Однако «герои» забрались в дот и больше в траншее не показывались.
Скоро в атаку снова пошли русские танки. Пауль Нишец вспомнил Фермопильское ущелье, бросок на Крит, бои под Нарвиком; еще никто — ни греки, ни французы, ни норвежцы, ни англичане — не выставляли танков против носителей эдельвейса. И не потому, что егеря были грозой для них, а потому, что танки не могли пройти там, где проходили «герои Крита и Нарвика»…
«Как говорил Карл Херзинг? — вспомнил неожиданно для себя Нишец. — „Мы прошли всю Европу, но не по низинам, а по горным кручам, где росли любимые цветы фюрера…“
Ефрейтор тоскливо огляделся вокруг, силясь найти если не эдельвейс, то хоть одну травинку. Но кругом лежали выжженная развороченная земля и обугленный камень, по которым с грохотом катились советские танки. Грозные машины вползали на скалистые карнизы, скатывались в долину предстоящего боя.
Фон Герделер приказал осветить поле боя ракетами.
— Каждому, — крикнул он, — кто подобьет танк, обещаю здесь же выдать Железный крест!..
Франц Яунзен перестал шептать молитвы, толкнул ефрейтора:
— Ты слышишь? — и придвинул к себе связку гранат.
Рев танков неумолимо подкатывался к траншеям. Немецкие орудия стреляли безостановочно, но бронированные громады по-прежнему стремились вперед. Их башни извергали огонь. Инструктор продолжал что-то кричать, но лишь немногие солдаты решались поднять лицо.
Тогда фон Герделер отстегнул от пояса флягу и подскочил к одному егерю.
— Пей, пей, — бешено заорал он, тыча в рот ошалевшего солдата горлышко, — пей, пей, и будешь героем!
Перебегая от одного к другому, оберст лихорадочно подносил каждому егерю флягу со спиртом.
— Пей, пей, пей, — кричал он, — ты пропустишь танк и ударишь его сзади!.. Пей, пей — Железный крест за тобой!..
Дошла очередь и до Нишеца. Когда фон Герделер хотел оторвать флягу от его губ, ефрейтор стиснул зубами горлышко и жадно хлебнул еще три глотка подряд. Уж если умирать — так чтобы ничего не чувствовать. И, упаси бог, чтобы думать! Ибо если задумаешься, то сразу вставай и беги без оглядки…