— В таком случае четыре из них я проведу здесь, — невозмутимо отозвался Болан.
Наконец-то полицейский позволил себе улыбнуться:
— Вечная твоя манера давить!.. А что, удостоверение, которое ты мне предъявил, и впрямь настоящее?
Болан покачал головой и одними губами ответил «нет».
— Но время от времени оно помогает, — добавил он уже громче.
— Только не здесь, дружок. И запомни это на будущее. Итак, они направили против тебя целый батальон... А что это вообще такое — батальон?
— Несколько сотен человек. Вертолеты. Вездеходы. Возможно, какое-то экзотическое вооружение. Даже могут быть обученные собаки.
Уотерби задумчиво поковырял в носу:
— Короче, похоже на военизированное подразделение.
— Не похоже, а именно так и есть.
— Тогда тебе лучше сматываться.
— Я надеялся, что ты свяжешься с властями штата и графства и уговоришь их установить дорожные заслоны. Хорошо бы закрыть несколько аэродромов. Словом, нужны конкретные меры.
— Почему я должен этим заниматься? Я даже не знаю, что к нам скоро пожалуют гости.
— Теперь ты знаешь все, Ал, а мне и вправду пора уходить.
Капитан пристально взглянул на Палача.
— Значит, ты не передумал? — спросил он после тяжелой паузы.
Болан пожал плечами:
— У меня всякий раз возникает одна и та же проблема, капитан. Сейчас она выступает в образе вражеского батальона. Сомневаюсь, что кто-нибудь их остановит. Так что мне понадобится все то время, которое ты сможешь мне подарить.
Уотерби медленно покачал головой:
— Я понимаю: тебе неймется их достать. Вероятно, с этим ты управишься быстро. Но сколько же потребуется времени для твоего спасения, дружок? Ты об этом подумал? Неужели ты еще не выпил достаточно крови, чтобы омыть грехи всего мира?
— Ты говоришь так, будто я затеваю какой-то званый пир.
— Месть — всегда пир, разве нет?
Болан в свою очередь пристально поглядел на полицейского.
— Думай, как считаешь нужным. — Он поднялся. — Мои четыре минуты истекли.
— Поверь, это не праздный вопрос, — доверительно начал Уотерби. — Слышал бы ты, какие споры возникали у меня с моей женой, Алисой! В ее представлении ты чем-то похож на Джека Армстронга[1] этого стопроцентного янки на все времена Я ей постоянно возражал, что в реальной жизни все получается по-другому. И если это не месть, то что же тогда? И почему даже такой крутой гусь, как Гарольд Броньола, каждый раз преисполняется отеческой любовью, когда ты спотыкаешься на своем пути? Что заставляет хороших, порядочных полицейских забывать о долге и чести мундира и с восторгом смотреть тебе вслед?
На секунду Болан задержался у двери и угрюмо пробормотал: