Юноша краснеет до корней волос, открывает было рот, но тут же закрывает снова.
– И вот еще что, – сухо прибавляет де ла Роча. – Когда все это закончится, считайте себя арестованным. Конечно, если останетесь живы.
Понятно?
– Так… – Гардемарин сглатывает. – Так точно, сеньор капитан.
Избегая глаз капитан-лейтенанта Орокьеты, пристально воззрившегося на него, де ла Роча быстро огладывает остальных людей на ахтердеке: старшего штурмана Линареса, старшего одной из бригад, десятерых комендоров, приставленных к карронадам, и лейтенанта морской пехоты, командующего двадцатью гренадерами, которые столпились у подножия трапа, на шканцах. На их лицах написаны разные чувства: у меньшинства – облегчение, у некоторых – равнодушие, у большинства – тревога. Совершенно ясно, что, рвутся они в бой или нет, большинство считает, что «Антилья» и вообще весь авангард обретаются не там, где следовало бы, и они смотрят на своего командира, силясь понять, почему корабли продолжают удаляться от места схватки. Девять кораблей, которые не сражаются и, возможно, сумели бы изменить ход событий там, в центре линии: «Нептуно», «Антилья», «Сипион», «Энтрепид», «Форми-дабль», «Дюгей-Труэн», «Монблан», «Сан-Франсиско де Асис» и «Райо» (последний снесло заметно в сторону от линии). В общей сложности даже десять, если считать «Эро» – он из центральной группировки, однако следует за ними, как собачка за хозяйкиной юбкой. Нехорошее получается дело. Де ла Роча не может забыть общего приказа, отданного адмиралом Вильневом перед выходом из Кадиса: корабль, находящийся вне боя, будет считаться покинувшим свой боевой пост. К тому же еще со времен трибуналов, которых много было после того неудачного сражения у мыса Сан-Висенте в 1797 году (пятнадцать английских кораблей захватили четыре испанских из эскадры адмирала Кордовы; их было двадцать четыре, но сражалось только семь, в то время как остальные держали строй, не вступая в боевые действия), всем известно, что сигнал номер пять – один флаг, поднятый на мачте флагмана, – не Допускает ни обсуждения, ни толкований. Каждый обязан немедленно вступить в бой. А кроме того, действующий морской устав (сочиненный, чтобы избежать повторения Сан-Висентской катастрофы) прямо побуждает корабли прорванной линии развернуться и подойти к месту прорыва, чтобы, в свою очередь, окружить нападающих и иметь возможность помогать друг другу без всяких сигналов. То есть, если уложить это в три слова, – инициатива, взаимопомощь и максимальная выдержка. Все прямо противоположно тому, что они делают сегодня. – «Формидабль» отвечает. Де ла Роча оборачивается к корме. В это мгновение в ответ на вопросительный сигнал, поднятый Ортисом на фале до уровня верхнего рея бизань-мачты, на мачтах флагмана адмирала Дюмануара, идущего следом через три корабля, появляются флаги – номер «Антильи» и ответ: