Это было совсем не в духе имперской армии, наследницы, как известно, «славных боевых традиций».
Компьютерная проекция показывала алые концентрические кольца Тучи, сжимающиеся вокруг космодрома. Такие же кольца опоясали крупнейшие города Каппы; тонкие зелёные росчерки, обозначавшие позиции имперских войск, из последних сил удерживавших коридоры ко взлётным площадкам челноков. На нашей Каппе проживало без малого сорок миллионов человек, вывезти успели хорошо, если половину. На орбиту поднималось всё, что могло подняться. На поверхности планеты оставались грязные, перенасыщенные тяжёлыми изотопами радиоактивные пятна, дезактивация займёт много лет, если, конечно, мы сюда вернёмся, если не получится так, как с Иволгой.
Туча наступала неторопливо, словно давая жертвам время собраться в одном месте. За нашими спинами космопорт кипел наполовину обезумевшей людской массой, полевая жандармерия сортировала беженцев, отбирая мужчин, которые тут же, в сторонке, получали комплект б/у-обмундирования, родную 93-k, и записывались в фольксштурм. Даже бывалые десантники отводили взгляды – такие там разыгрывались сцены. Немолодые уже женщины висли на плечах поседевших мужей, у матерей вырывали из рук мальчишек-подростков: Империя словно бы решила, что в схватке с Тучей численность играет хоть какую-то роль.
Мы разворачивали привычные ещё по Иволге сетки, на которых так хорошо горели атаковавшие нас летучие твари; урча моторами, длинная колонна бригады «Танненберг» (уже не десантно-штурмовой, а вообще непонятно какой) потянулась прочь от космопорта.
– Во всяком случае, герр обер-лейтенант, «матки» не умеют сбивать реактивные снаряды в воздухе...
– Зато их этими снарядами и не пробьёшь, Вольфиц.
Батальон майора Мёхбау двигался в авангарде. Весь день мы намолачивали гусеницами десятки километров по прекрасным дорогам индустриального района Каппы, оставляя позади жилые зоны, утопавшие в зелени россыпи небольших домиков, сейчас опустевших и покинутых; Герцог, овчарка, прибившаяся к нам ещё на Иволге, да так и оставшаяся при Микки, запрыгнул на броню и, задрав морду к небу, глухо завыл.
– Чувствуешь Тучу, приятель? – я потрепал пса по загривку. – Правильно чуешь.
Герцог взглянул на меня каким-то совершенно несобачьим, человеческим взглядом и словно бы вздохнул.
– Боится он, герр обер-лейтенант...
– Без чинов, Микки, сколько можно тебе повторять?
– Есть, без чинов.
– Гос... Руслан, можно спросить?
– Конечно, Юрген.
Юнкера Юргена Хиппера оперативно поставили на ноги и отправили к нам обратно; мне только и оставалось, что поразиться расторопности имперской медцины. А вот Ханя нам так и не вернули.