– Дай магазин! – горячо потребовал он. – Ты прицелься и бросай мне магазин. Я все равно не успею. Дай – как брата прошу!
– Что это за снайпер у Зелимхана? – поинтересовался я, подбросив магазин и вновь поймав его. – Чечен? Квалификация? В смысле – хороший снайпер или как?
– Русак, – не задумываясь выдал Ахмед, пожирая магазин в моей руке удивительно быстро трезвеющим взором. – Здоровый такой кабан. Стреляет лучше всех – очень хорошо стреляет. В ЗОНЕ один такой. Это ему штучку принесли – он на днях должен зайти… Слушай, как брата прошу – брось магазин! Если без магазина – не правильно будет. Сразу понятно – подстроили.
– Молиться будешь? – тяжко вздохнув, спросил я, перехватывая магазин в левую руку, а правой вытаскивая из-за пояса пистолет. – Давай – я подожду.
– Не буду, – упрямо мотнул головой Ахмед. – Что толку? Да и пьяный я – нельзя молиться в таком виде, Аллах не поймет. Ха! Не поймет… Брось магазин – как брата…
– На! – я бросил в дальний угол магазин и, присев на колено, прицелился в сидящего пленника.
– Ox! – вскрикнул от неожиданности Ахмед, тем не менее успев подхватить магазин. Завороженно уставившись на меня, он медленно присоединил магазин к автомату, замер на миг…
Я ждал. Пленник неторопливо встал, все так же пристально глядя мне в глаза, пошел в мою сторону, вцепившись правым мизинцем в ручку затворной рамы.
Я ждал. Сердечко в груди вдруг забухало, как озверевший боксер-тяжеловес в полуфинале. Ахмед, сделав еще шаг, отвел затвор назад и из крайнего заднего положения отпустил ручку затворной рамы.
Щелк! Патрон в патроннике. Мы почти равны. Я выдавил слабину на спусковом крючке «ПБ» и, стравив воздух сквозь плотно сжатые губы, задержал дыхание. Я, дурачок, всегда раньше смеялся, когда смотрел ковбойские фильмы, в которых два стрелка долго стояли напротив друг друга и никто из них не решался сделать первый выстрел. Теперь я понимаю, почему они так поступали…
– Ар-р-р!!! – взревел Ахмед, вскидывая автомат на уровень груди.
– Пукс! Пукс! Пукс! – скороговоркой прошлепал мой «ПБ».
После третьего выстрела я упал ничком на пол, стремительно перекатился к дивану и изготовился для стрельбы лежа. Но необходимости в этом не было: тело Ахмеда отбросило назад, он рухнул на пол, выгнулся дугой и, торжествующе зарычав, из последних сил нажал на спусковой крючок.
– Та-та-та-та-та-та-та… – скандально вскрикнул автомат, плюнув в потолок звонкой очередью.
– Молодец, Ахмед, – пробормотал я, подскакивая к поверженному абреку и фиксируя последние судороги умирающего тела. – Ты умер как хотел. Как подобает воину. Ну а нам надо экстренно уносить отсюда ноги. – И, подхватив футляр с хитрым АС «вал», поспешно покинул свое оскверненное жилище…