— Ну вот! — обрадовался Шанцев. — А вы говорите — расследование! Закрывайте дело, Павел Николаевич! Не морочьте себе голову. Кстати, вы знаете, чем занимается наша фирма?
— Приблизительно.
— Мы ремонтируем квартиры. Мы очень хорошо ремонтируем квартиры. На европейском уровне! Дубовые полированные двери, перепланировка комнат, испанская плитка, итальянский кафель! Не поверите, но мы даже в обычных хрущевских домах камины ставим!
— Не может быть! — восхитился простодушный Пафнутьев.
— Могу доказать. Знаете, как? Скажу, хотя вы можете мои слова истолковать как угодно... Так вот, мы готовы отремонтировать вашу квартиру. Да!
— Разорите, — засомневался Пафнутьев.
— Ничуть! Плата будет чисто символическая. Даже вашей зарплаты хватит.
— Вы знаете, какая у меня зарплата?
— А! — отмахнулся Шанцев. — Представляю. К тому же вы расплатитесь иначе...
Вы пообещаете мне, что, показывая квартиру, будете всем своим друзьям говорить, кто такое чудо сотворил, как этих чудесников найти, где они находятся. А эти чудесники — мы!
— Фокусники, — невольно вырвалось у Пафнутьева, и он тут же пожалел об этом.
— Что? — не понял Шанцев.
— Да так, сорвалось... Вы назвали себя чудесниками, а я добавил — фокусники. От названия фирмы.
— Но не иллюзионисты, Павел Николаевич! — расхохотался Шанцев. — Все, что мы делаем — грубо и зримо, как сказал поэт! Вы принимаете мое предложение?
— Надо бы с женой посоветоваться, — промямлил Пафнутьев.
— Тоже хорошее дело, — согласился Шанцев.
Пафнутьев догадался — это были завершающие слова, сейчас шеф «Фокуса» произнесет нечто прощальное.
— Я рад, что позвонил вам, — сказал Пафнутьев.
— Звоните, Павел Николаевич! Будем дружить квартирами, если можно так выразиться.
Пафнутьев в ответ произнес нечто совершенно бестолковое и с облегчением положил трубку.
Впечатление от разговора осталось тягостное. Ни в чем не дрогнул его собеседник, ни в чем не прокололся, не выдал себя. И взятку предлагает не робея — уверенно и напористо. Потому что это уже не взятка, а естественная и единственно правильная форма общения. Но его совет закрыть дело и забыть о случившемся прозвучал, как жесткое, неприкрытое требование. Да, это было его условием. Закрывай дело, Павел Николаевич, и поехали дальше.
Жизнь продолжается. Наслаждайся немецкими дверями, испанской плиткой, итальянским кафелем. Короче, балдей на доброе здоровье.
— Крепкий орешек? — подал голос Андрей, понявший состояние начальства.
— У нас с тобой таких еще не было. Представляю, каков у него шеф, если этот в шестерках ходит.
— А шеф-то может оказаться и попроще.