Он низко поклонился.
— Окончание работ через три месяца, — добавил Диос, когда Птаклюсп был уже на полпути к арке. — К поре Наводнения<Подобно культурам большинства речных царств, в Джелибейби понятия не имеют о таких банальных временах года, как лето, весна и зима. Здешний календарь исходит из могучего ритма Джеля. Поэтому сезонов было всего три: пора Сева, пора Наводнения и пора Сырости. Членение удобное, практичное и простое, нашедшее единственных оппонентов в лице квартетов джельских цирюльников (Действительно, невольно почувствуешь себя идиотом, распевая: “То было в Сырости пору…”) >.
— Что?
— Ты обращаешься к одна тысяча триста девяносто восьмому монарху этой страны, — ледяным тоном произнес Диос.
Птаклюсп шумно проглотил слюну.
— Извиняюсь, — пробормотал он. — Я только спросил, что? О великий царь. Хочу обратить внимание, что на одну только доставку плит уйдет, э-э…
Губы архитектора дрожали, он перебирал в уме один повод за другим, мысленно бросая их в лицо Диосу.
— Цорт не в один день строился… — выдавил он.
— Не будем оговаривать работу в подробностях, — обратился Диос к Птаклюспу, одаривая его улыбкой, страшнее которой не было ничего на свете. За исключением той же улыбки Диоса.
— Сверхурочные, разумеется, будут оплачены, — добавил он.
— Но вы никогда не пла… — начал было Птаклюсп и осекся.
— А кара за срыв намеченных сроков будет ужасной, — предупредил Диос. — В соответствии со всеобщим законодательством.
Нервы и доводы Птаклюспа истощились.
— Разумеется, — выдавил он обреченно. — Почту за честь. Надеюсь, ваши высочества извинят меня. До захода солнца еще целых два часа.
Теппик кивнул.
— Благодарю, — ответил архитектор. — Да будут плодотворны ваши чресла. Мое почтение, великий Диос.
Было слышно, как он торопливо сбегает по лестнице.
— Она будет великолепна. Немного великовата… но великолепна! — сказал Диос.
Стоя между колоннами, он вглядывался в раскинувшуюся на другом берегу Джеля панораму некрополя.
— Великолепна, — повторил он и снова нахмурился, почувствовав резкий укол боли в ноге.
Да, сегодня же ночью надо съездить на тот берег. И зря он так долго тянул. Глупо. Но он же не мог отвлечься от праведного служения царству…
— Диос, что-то случилось? — спросил Диос.
— Ваше величество?
— Мне показалось, ты побледнел.
Выражение панического ужаса на мгновение исказило морщинистые черты Диоса. Он выпрямился.
— Уверяю вас, ваше величество, я прекрасно себя чувствую. Прекрасно!
— Тебе не кажется, что ты несколько перетрудился?
Нескрываемый страх отразился на лице верховного жреца.