Черные глаза-угольки насмешливо блеснули.
– Сейчас мои домочадцы находятся под покровительством короля. Неужели граф могущественнее?
Сэр Венсан пожал плечами.
– Лондон – рассадник всех пороков, общеанглийская помойка. Все отбросы – пьяницы, оборванцы и грабители нашли себе здесь приют, и даже бравые королевские солдаты не всегда могут с ними справиться. У короля много других дел, кроме защиты евреев.
Выражение глаз Бенжамина не изменилось, но сэр Венсан понял, что сумел заинтересовать собеседника. Сейчас лучше не нажимать и не настаивать, а позволить купцу поговорить с семьей. Рыцарь допил вино и поднялся.
– Я пробуду в Лондоне еще несколько дней. Могу ли я навестить вас, возможно, у вас возникнут какие-нибудь вопросы о Шрусбери?
Старик тоже встал.
– Возможно, в предложении вашего лорда есть здравый смысл. Действительно, на западе Англии не так много купцов, как на востоке и в центре. Однако принятие такого решения не должно быть поспешным.
Сэр Венсан покинул собеседника в хорошем расположении духа. Из собранных ранее сведений он знал, что старик заинтересован в переезде, но окончательно не решил. Перспектива стать главным купцом графства должна помочь ему сделать это.
Несколько дней – Мериэль уже сбилась со счета – ее держали взаперти, и никто не навещал девушку, кроме Марджери. Мериэль не заблуждалась на тот счет, что граф забыл о ней. Нет, в одиночном заключении таился коварный умысел дать ей почувствовать себя невыносимо одиноко, чтобы потом она с благодарностью приняла его общество.
Мериэль даже думать не хотела о том, что будет, если ее терпение лопнет до того, как утихнет его желание. Девушка занимала себя благочестивыми размышлениями, молитвами, наслаждалась ежедневной ванной. Когда она не могла сидеть на одном месте, то вскакивала и мерила шагами комнату, двигаясь легко и непринужденно. Она вспоминала различные города и поместья, где ей довелось бывать, до мельчайших деталей восстанавливала особенности строения и убранства помещений, красоты природы Болейна, Ламборна, Мортона, очертания знакомых холмов и деревень.
Чтобы занять руки, привычные к работе, она привела в порядок порванное платье, затем расплела половики и принялась плести из них новые коврики и неуклюжие корзинки. Когда «сырье» закончилось, Мериэль расплела свои поделки и начала заново, придумывая новые узоры.
За этим занятием ее и застала Марджери, вошедшая в комнату с подносом и корзиной.
– Для вас есть аппетитный кусочек цыпленка, – в голосе горничной прозвучало явное удивление при виде занятий пленницы.