Москва встретила гулом голосов, скоплением уставших людей с баулами и улыбкой Тёмы Симонова.
— Ну, что, Штирлиц, нашла, кого искала?
— О! Ты даже себе не представляешь, с каким уловом я вернулась! Надеялась на медяки, привезла золотые.
Он подхватил сумку и они направились к машине. По дороге она рассказала, как все было, передразнивая всех участников. Оба хохотали, как сумасшедшие. Она — от отпустившего напряжения, он — не мог не заразиться её весельем.
— Куда едем-то? — спросил он между смехом.
— Если дашь мне минут двадцать принять душ и переодеться, то можем где-нибудь отметить!
— Лады.
Он не хотел заходить, но она настояла, зная, что её двадцать минут на приведение себя в порядок— это все сорок, если не больше. Артем разглядывал квартиру, которая была больше похожа на гостиничный номер — повсюду разбросаны вещи, пыльно, признаков того, что здесь есть хозяйка, даже не наблюдалось.
— Это твоя квартира, или той девушки?
— Её. Ей родители сняли ей на год вперед, так что пользуюсь.
— Видно, что только пользуешься. — усмехнулся он.
— Да ладно тебе, не умею я вести хозяйство. Никогда не умела и не научусь, наверное.
— А кто же это за тебя делал раньше?
— Ну, было кому. Может, у меня нет в холодильнике домашних пельменей, зато есть отличное пиво! Хочешь?
— Я же за рулем.
— Ах, какие мы правильные. Ну, ладно, посмотри сам — там есть кока и всякая всячина, угощайся, пока я переоденусь.
Артем открыл холодильник и присвистнул. Вкус у его знакомой был не хилый. Диетическая кола, дорогое пиво, минеральная вода «Перье» на всех полках, соки лучших производителей, копченый лосось, фрукты, куча упаковок с полуфабрикатами с пониженным содержанием жира, и все это явно не с местного рынка. Интересно, на какие средства она живет? Внезапно его взгляд остановился на бутылке с янтарной жидкостью. Он протянул руку и медленно повернул её, разглядывая этикетку. Кальвадос. Ну, конечно же, Кальвадос. Эту бутылку он узнал бы среди тысячи других. Он вздрогнул, отгоняя непрошеные мысли. Мало ли что привидится….
Альбина стояла перед шкафом с одеждой и жалела, что не купила ничего достаточно сексуального. Тёма опять находился у неё дома. Как тогда. Только нет теперь того напряжения между ними. Нет отчаянного желания. Все задавилось, ушло в прошло. Они своими руками убили то ценное, что нашли друг в друге.
Девушке по имени Катерина вдруг отчаянно захотелось пофлиртовать с этим парнем, сидящим на её кухне и беззаботно попивающим холодную колу. Он держит в руках ледяную банку, стенки которой запотели мелкими капельками, он проводит пальцем по влаге, оставляя полоску. О чем он думает? О чем думает человек, проделывая такой откровенно эротичный жест? Думает ли о своих скрытых желаниях или делает это неосознанно, ради красоты жеста?