Спустя полчаса Сэм стоял под дверями гостиничного номера.
На его стук ответил напряженный голос:
— Кто там? Аурелии нет в настоящее время.
Сэм помолчал немного, в его голове промелькнул вопрос: «А что, если она не захочет со мной говорить?»
Он прокашлялся.
— Это Сэм, — сказал он. — Я бы хотел поговорить с тобой, Дел. Пожалуйста.
Тишина. Ни единого звука с той стороны двери.
— Дел?
— Уходи, — ее голос был тверд. — Мне нечего сказать тебе.
— Тебе и не нужно говорить. Я буду говорить.
А тебе нужно только слушать.
Снова тишина.
— Впусти меня, — сказал он грозно, — иначе я буду стоять под дверями и кричать до тех пор, пока ты надо мной не сжалишься!
Едва он успел договорить, как дверь отворилась.
— Тише, пожалуйста! — прошипела Дел. — Здесь, наверное, в каждом номере по журналисту сидит, и все они только и ждут момента, чтобы что-нибудь подслушать и подглядеть о жизни моей матери!
— Тебе нужно всего лишь впустить меня, чтобы я перестал кричать, — взмолился Сэм.
Дел попыталась скрыться за дверью, но Сэм успел протиснуться внутрь и, тихо закрыв за собой дверь, последовал за ней.
Мельком оглядевшись, он заметил, что в этом номере есть и спальня, и гостиная, и ванная, и кухня — прямо квартира какая-то, а не гостиничный номер. Все было обставлено дорогой, красивой мебелью.
Эта шикарная обстановка заставила его волноваться.
Не то чтобы он боялся очень богатых людей.
Но чувство тревоги и волнения тем не менее овладело им.
С другой стороны, напомнил себе Сэм, сама Дел жила в скромной квартирке, без всяких излишеств и намеков на богатство.
Дел по образу жизни была больше похожа на него, чем на свою мать.
Так что, наверное, Дел никогда не стремилась к тому, чтобы есть серебряными ложками из дорогой посуды. И это вселяло в Сэма надежду.
Тем не менее Сэм не знал, как начать, поэтому сказал самую простую вещь, которая пришла ему в голову в данную минуту:
— Мне очень жаль.
Дел нахмурилась и пристально посмотрела на него:
— Тебе очень жаль? Потому что лгала тебе…
— Но я тоже лгал. — Он глубоко вздохнул. — И не думал о том, что ты чувствовала. Я не понимал.
Дел обхватила себя руками. Он заметил, что ее губы слегка дрожат, несмотря на то что она пытается держать их плотно сжатыми.
— Ты расскажешь мне о своем детстве?
Дел не отвечала, но Сэм понял, что она молчит не потому, что не хочет с ним говорить, а потому, что старается не заплакать.
— Из того, что ты однажды рассказала о своей матери, я сделал самые нелицеприятные выводы и вообще подумал о ней бог знает какие гадости…
Дел слабо улыбнулась:
— Нет, что ты. Она — замечательная. Просто всю жизнь она в первую очередь думала о своей карьере и уже потом обо мне. И если бы ей пришлось выбирать между домом и работой, она не сомневаясь выбрала бы работу. Ты же знаешь, что она четыре раза была замужем?