— Я тебе этого не забуду! — Визгливый женский голос стал просто отвратительным.
— Этого-то я и добиваюсь. — Низкий мужской голос подрагивал от сдерживаемого смеха; это было уже слишком! — Не желаешь ли, чтобы я отвез тебя в Лондон? Полагаю, тебе действительно не терпится уехать, так ведь?
— Ну тебя к черту! — После этого яростно застучали, постепенно затихая вдали, высокие каблучки, и Келси, облегченно вздохнув, откинулась назад; до нее внезапно дошло, что она, пусть и не намеренно, подслушала, как оказалось, весьма конфиденциальный разговор. Для провисшей парусины гамака такое резкое движение оказалось роковым, и, негромко охнув, она плюхнулась вниз, на мягко спружинившую траву.
— Это еще кто? — вполголоса спросил, не скрывая раздражения, Маршалл, а спустя несколько мгновений маленькая деревянная калитка розария распахнулась, и он с недовольной гримасой на красивом лице вышел на дорожку. — Келси? — Он холодно наблюдал, как она силится подняться на ноги. — Вот уж не думал, что ты можешь шпионить.
Ноги девушки внезапно стали ватными, а овальное личико пылало от смущения, но она, откинув с лица копну мягких золотисто-каштановых волос, взглянула ему прямо в глаза:
— Не задирай меня, Маршалл Хендерсон! Я не какая-нибудь одураченная тобой бедняжка, которой ты устроил выволочку, и не намерена терпеть твои колкости. Дело в том, что я заснула в гамаке, а ты меня разбудил. Вот и все.
— Ну и ну. — Он сделал шаг назад, чуть заметно улыбнулся, сложил руки на груди и наклонил голову набок. — Оказывается, у милого котеночка все-таки есть коготки. Значит, по-твоему, я устроил бедняжке Анне выволочку? — С холодным блеском в карих глазах он оглядел ее с высоты своего роста: стройная, прямая как стрела, янтарные глаза горят гневом.
— Вот именно! — Она, как всегда, говорила то, что думала. — Говорить такое, быть с кем угодно таким бессердечным и жестоким, да ты просто, просто… — Когда она запнулась, подыскивая подходящее слово, чтобы выразить все свое возмущение, он, воспользовавшись моментом, перебил ее:
— Если я не ошибаюсь, ты сказала “жестоким”? — На его лице появилось какое-то непонятное ей выражение, однако происходящее его, по-видимому, забавляло. — Я всегда задавался вопросом, соответствует ли твой, темперамент этим чудесным волосам, и похоже, я получил ответ правда? — Тон был снисходительным, будто он разговаривал с восхитительным, но чуточку упрямым ребенком. — Однако, если ты слушаешь разговоры, не предназначенные для твоих ушей, тебе не следует винить меня за то, что они тебя шокируют, не так ли, пчелка моя?