Гиббонс последовал за ней.
– Ты знаешь, я всегда думал, что Скрудж был на правильном пути, пока эти чертовы привидения не скрутили его.
Лоррейн мрачно произнесла:
– Мой муж – литературовед.
– Спроси его, не знает ли он Йетса? – не удержался Тоцци.
– Кого? – сощурился Гиббонс.
Лоррейн стиснула зубы и нехорошо посмотрела на Тоцци из-за стаканчика кофе.
– Хватит этой чепухи, – сказал Гиббонс. – Бери свое пальто, Тоцци, Иверс хочет нас видеть, pronto.[3]
Лоррейн по-кошачьи сложила руки на столе.
– А я-то надеялась, что мы все вместе пойдем куда-нибудь пообедать.
Гиббонс покачал головой.
– Мне очень жаль, но в последние минуты что-то произошло. Мы срочно понадобились.
Лоррейн убрала руки со стола и надулась.
Гиббонс сел рядом с ней, оперся локтями о стол и придвинулся поближе.
– Извини, но там действительно что-то срочное.
Тоцци несколько удивил такой примирительный тон Гиббонса. Очевидно, заговорила та самая его начинка.
– Что за важное дело, Гиб?
– Винсент Джордано. Придется с ним понянчиться. – Гиббонс заглянул в банку с печеньем. – Ты не поверишь, но эти слюнтяи из судебной службы охраны жалуются, что не были предупреждены заранее, а раз это канун Рождества, они не смогут обеспечить охрану Джордано должным образом. Ты можешь поверить в этот вздор?
– Ну и дела!
– И кто теперь должен расчищать конюшни? Кто? Конечно, ФБР.
– Но почему именно вы? – возмутилась Лоррейн. – В вашем отделении работает пара сотен агентов. Почему вы?
Гиббонс склонил голову набок и нежно улыбнулся.
– Рождество, дорогая. Иверс подбирает парней, у которых нет детей, потому что в праздник семьи должны быть вместе. – Он заграбастал печеньице и сгрыз его. – Черт. – Ухватив еще одно печенье – на дорожку, он поднялся. – Пора, Тоц, пошли.
– Подожди, – сказала Лоррейн. – У меня тоже есть плохие новости.
У Гиббонса отвисла челюсть. Вид у него был встревоженный.
– Что случилось?
– Сегодня утром умер наш дядя Пит.
– Слава Богу.
– Что?!
– Ты же на днях ходила к гинекологу, верно? Ну я и подумал, что ты хочешь сказать мне что-нибудь ужасное о твоих внутренностях. Кто такой этот дядя Пит?
– Ты его знаешь. Он жил в Джерси-Сити. Ты видел его на нашей свадьбе.
– Тот сморщенный старикашка, который воровал со всех столов сладкий миндаль?
Лоррейн задумалась.
– Да, кажется, он.
– Вот те на. Я сожалею. Кажется, у него был особняк в аристократическом районе. Там еще есть небольшой парк, в котором выгуливают детишек.
– Да, Ван-Ворст-парк.
– Знаешь, Тоц, я слыхал, что такие старинные дома, как у твоего дядюшки, стоят сейчас триста – четыреста тысяч долларов.