Очень плохо, что он ей по-настоящему не нравится. Все могло бы быть еще лучше.
Засунув края рубашки в брюки, он протянул руку к ней и убрал пряди волос за ухо, чтобы лучше видеть ее лицо.
— Сделай мне одолжение, — сказала Джина. Ее голос был хриплым и тихим.
— Конечно.
— Не говори, что любишь меня.
— Почему?
— Не говори, и все.
— Почему?
— Потому, что я не хочу этого слышать.
— А если это действительно так?
— Тебе это только кажется. Поэтому лучше молчи.
Тоцци перебирал пальцами ее волосы.
— Знаешь, с тобой не соскучишься.
— Перестань. Ты сейчас разгорячен, потому и хочешь это сказать, но я не хочу этого слышать.
— Почему же?
— Потому что это ничего не значит. После постели мужчины всегда влюблены. Как собаки. Когда накормишь собаку, она такая хорошая. А все-остальное время писает на ковер. (Тоцци выпустил ее волосы.) Я ничего не имею против тебя лично, Майк. Ты такой, какой есть. Этого не исправишь.
Он стиснул зубы. Она разрушала то, что было самым невероятным сексуальным ощущением в его жизни. И делала это нарочно. Не может просто наслаждаться тем, что есть. Нет, ей надо все растоптать. Не может просто заткнуться и, по крайней мере, дать емувозможность поверить в то, что в последние минуты жизни он наконец нашел любовь. Или начало того, что могло стать любовью. Или...
Дерьмо. Он становится таким же чокнутым, как она.
Джина подняла голову и приподнялась на локте.
— Как ты думаешь, что случилось с Беллзом? — Теперь уже она говорила громко, и это разозлило Тоцци. Очевидно, сексуальная интермедия закончена.
Тоцци поднес запястье к свету.
— Когда он ушел? Около двух часов назад?
— Сколько времени нужно, чтобы купить клейкую ленту? — Ее слова прозвучали так, будто ей не терпелось перейти к этой части программы. Секс уже был, настало время насилия.
Может, Беллз и в самом деле превратился в летучую мышь, подумал Тоцци.
— Возможно, он ждет, когда взойдет луна.
— Беллз ничего никогда не ждет. Ты ведь слышал. — Голос ее звучал сердито и возмущенно, будто она говорила сама с собой. — Этот ублюдок делает только то, что он хочет и когда хочет. И только так.
Интересно, она в этом убедилась на собственном опыте? — подумал Тоцци. Ему до смерти хотелось знать, что же связывало ее с Беллзом, но он был уверен, что, если спросит ее об этом, не получит вразумительного ответа. По правде сказать, в этот момент он не был уверен, что так уж хочет это знать. Золотая цепочка со свадебным кольцом вокруг ее шеи тускло поблескивала в зеленоватом свете. У Тоцци было такое чувство, что правда об их отношениях может ему не понравиться. Он сжал кулак и в раздражении дернул за цепь.