Будто из воздуха, за спиной портье материализовался Эдель, помощник управляющего. Я заметил, как он многозначительно сжал плечо моего знакомого.
— Вы спрашиваете о том арабе, который сейчас вошел, мистер Гревилль? — осведомился Эдель. — Он состоит в штате прислуги одного из наших гостей, видного дипломата.
— Это не помешало ему бродить вокруг лагеря сэра Лайонела, — со злостью отпарировал я. — При желании я мог бы сообщить о нем и еще кое-что.
Эдель смутился, что было для него совершенно нетипично. Выражение его лица заставило меня насторожиться. Вообще-то этот швейцарец был совсем неплохим парнем. Однако, анализируя все, что мне уже довелось услышать о методах доктора Фу Манчи, я невольно призадумался: не состоит ли мой давний и доселе вполне уважаемый знакомый в слугах у этого великого и злого гения?
— Что за дипломат? — довольно резко спросил я. — Я его знаю?
Эдель заколебался.
— Мистер Флетчер, — наконец пробормотал он. — Ради Бога, дорогой мистер Гревилль, прошу на меня не сердиться: мне на подобный случай даны совершенно конкретные распоряжения.
Вскипев от злости, я мог наговорить ему невесть что, хотя и понимал в душе: бедняга не виноват. Однако внезапно я почувствовал, что за моей спиной кто-то есть, и обернулся. Это был Веймаут.
— Я уважаю правила, заведенные в вашей гостинице, Эдель, — гораздо мягче, чем собирался, произнес я. — Однако, может быть, вы не станете возражать, если я встречусь со слугой мистера Флетчера?
— В свою очередь, хотел бы добавить, — глядя на швейцарца, заявил суперинтендант, — что полностью присоединяюсь к пожеланию мистера Гревилля.
Эдель узнал Веймаута, и это лишь усилило его смятение.
— Прошу меня извинить, джентльмены, — пробормотал он. — Если вы не возражаете, я хотел бы позвонить в номер мистера Флетчера.
И он удалился в сопровождении портье, судя по виду, до глубины души потрясенного насилием над священными правилами внутреннего распорядка.
Я обменялся взглядом с Веймаутом.
— Ну-с, а теперь скажите, что это все, черт возьми, означает? — поинтересовался он.
Я собрался ответить, но тут появились Райма и доктор Петри. Еще мгновение спустя перед нами вновь возник Эдель.
— Если мистер Гревилль и доктор Петри соблаговолят подняться в тридцать шестой номер, — возгласил он, — мистер Флетчер будет рад их принять.
— Господь Бог знает: у нас вполне достаточно неприятностей и без известного дипломата, — бурчал Петри, пока мы поднимались в лифте на третий этаж. — Я лично этого мистера Флетчера отродясь в глаза не видел. Можете вы объяснить, чего ради он именно меня попросил вас сопровождать?