Кирилл неторопливо (не сахарная, не растает!) сполоснул холодной водой лицо и спустился вниз. Портье кивнул ему и махнул рукой в сторону выхода. Кирилл вышел на улицу. Огляделся.
На скамейках перед отелем сидели разные люди, но знакомых никого не было.
Кирилл повернул назад, собираясь расспросить портье, кто приходил.
— Эй, Кент!
Голос был знакомый и не просто знакомый, а…
Кирилл обернулся.
На противоположной стороне улицы стояла Сандра. Улыбалась во всю ширь большого рта. На лице — как и положено курсанту — ни следа косметики. Выходной китель обтягивает грудь, а юбка — корму. Удивительное дело, в каждодневных курсантских штанах метелки выглядят совсем иначе…
Но наряд ей очень идет — как будто Сандра рождена для того, чтобы носить военную форму.
Сердце вновь проделало становящийся уже привычным кульбит.
Кирилл пересек улицу, подошел к бывшей боевой подруге:
— Привет, Сандра! Как ты меня нашла?
Глупее вопроса было не придумать, однако он ничего не мог с собой поделать.
Впрочем, дрожь в голосе удалось загнать в глотку, и она там притихла, затаилась, готовая в любой момент выскользнуть на свободу.
— Привет, Кир! Через адресную службу.
«Ах да, — тупо подумал он. — Я же недавно сам ответил себе на этот вопрос. Мое местонахождение больше не засекречивается».
Мысль проскользнула и исчезла, оставив в мозгах едва ли не пустоту.
Он робко коснулся локтя девушки:
— В увольнение отпустили?
— Так точно! На вторую половину дня. До двадцати одного ноль-ноль. Отсутствие на вечерней поверке рассматривается как дезертирство со всеми вытекающими последствиями. — Метелка выдала одну из постоянных тирад Его дерьмочества.
Кирилл глянул на персонкодер: четырнадцать тридцать четыре. Вот это соснул!
— А ты чем занят? Не составишь компанию?
У Кирилла опять захолонуло сердце. И висках застучало: бух!… бух!… бух!… Перед внутренним взором промелькнула картинка того их общения, в каптерке хозчасти…
— Составлю. Куда кинем кости?
— Не знаю. Я в этом районе Гагарина не бывала.
— А в увольнение одна двинула?
— Нет, конечно. — Сандра хитро улыбнулась. — Полроты сегодня отпустили. Со мной еще Заича с Артемом были. Но я от них свалила. Спиря мне с самого начала рожки строить начал: у нас, мол, своя свадьба, у тебя — своя. Он же по Заиче просто сохнет. А она — по тебе. С тех пор как тебя… как ты ушел, прокисла до самого грузового трюма.
Кирилл поморщился: меньше всего его сейчас интересовало, по ком сохнет Ксанка. Избави, Единый, от влюбленных в него метелок, а уж от остальных он и сам избавится!
И снова он врал себе. Потому что готов был избавиться от всех, кроме той, что была сейчас рядом.