— Наверно, Левинский сам дал деру. У него на то есть основание. Больше чем у кого-нибудь еще.
— Ерунда! Он не пойдет на это.
Зенитка замолчала. В тишине послышались команды и топот.
— Может, нам лучше вернуться в барак? — спросил Лебенталь.
— Верно. — Бергер встал. — Всем из отсека «Д» вернуться в помещение. Гольдштейн, проследи, чтобы ваши люди спрятались подальше в глубине барака. Хандке наверняка явится с минуты на минуту.
— Они, видимо, не попали в казармы эсэсовцев, — проговорил Лебенталь. — Этой банде всегда везет. А несколько сот наших наверняка разорвало в клочья.
— Может, американцы уже на подходе? — спросил кто-то в тумане. — Может, это уже была их артиллерия?
На миг все замолчали.
— Заткните вы свои глотки, — сказал, разозлившись, Лебенталь. — Накличите еще.
— Давайте заходите, кто еще способен ползать. Наверняка будет перекличка.
Они заползли обратно в барак. Снова возникло что-то вроде паники. Многие вдруг испугались, что другие, более проворные, отнимут у них старые места, особенно у тех, за кем был закреплен кусочек дощатых нар. Они кричали хриплыми безжизненными голосами, падали, но все же пытались протолкнуться вперед. Барак все еще был наполнен, и места в нем хватало меньше чем для одной трети. Несмотря на все крики, часть заключенных осталась лежать снаружи. Из-за всех переживаний у них не осталось больше сил, чтобы вползти обратно. Охваченные паникой, они вместе с другими выбежали из барака, но теперь силы оставили их. Ветераны дотащили некоторых до барака и в тумане вдруг увидели, что двое умерли. Они истекли кровью: погибли от выстрелов.
— Осторожно! — Сквозь белые клубы тумана донеслись более энергичные, чем у мусульман, шаги.
Шаги приближались и замерли перед бараком. Левинский заглянул внутрь.
— Бергер, — прошептал он. — Где Пятьсот девятый?
— В двадцатом. Что-нибудь случилось?
— Выйди-ка сюда. Бергер подошел к двери.
— Пятьсот девятому не надо больше бояться, — быстро и отрывисто проговорил Левинский. — Хандке убит.
— Убит? Во время авианалета?
— Нет. Убит.
— Как это случилось? Эсэсовцы что ли зацепили его в тумане?
— Мы его убили. Дошло или нет? Главное, что с ним покончено. Он был опасен. Ну а туман подвернулся как нельзя кстати. — Левинский на миг задумался. — Уж ты-то увидишь его в крематории.
— Если выстрел был с очень близкого расстояния, видны будут следы пороха и ожоги.
— Это не был выстрел. В тумане и неразберихе ликвидировали еще двух бонз. Двух самых одиозных. Один из нашего барака, он предал двоих.
Прозвучал сигнал «отбой». Туман колыхнулся и расступился. Казалось, что взрывы разорвали его на клочья. В нем проглянул кусочек голубизны, которая засияла серебром, — это солнце подсветило его. Как мрачные эшафоты из тумана выплывали сторожевые башни с пулеметами.