Мне предстоит это еще серьезно обдумать.
Судя по тону Лайона, в окончательности его решения сомневаться не приходилось. Бингхэм понимал, что на данный момент тема закрыта. Чувствуя себя не в своей тарелке, он налил большой бокал портвейна и уныло проворчал:
— Твоя дерзость не укладывается у меня в голове. Но мне все же придется простить тебя.
Губы Лайона невольно скривились в ухмылку.
— Только представь себе, как меня успокоили твои слова! — Бингхэм снова опустошил бокал, а Лайон тем временем продолжил свою учтивую речь:
— Ты ведь все-таки сохранишь место в своем великодушном сердце — и роскошном доме — для моей невесты? Я понимаю, что навязывать…
— Я хозяин своего слова. Я сказал, что она может здесь остановиться.
— Если ты извинишь меня, — Лайон поднялся, — то полагаю, что мне пора домой. Последние десять дней я мечтал о таком вечере. О том, как бы выпить отменного бренди именно перед этим камином. Но теперь, когда я снова здесь, так долго ожидавшееся удовольствие почему-то не приходит. — Взгляд Лайона остановился на висящих над каминной доской часах, и он, тихо рассмеявшись, покачал головой:
— Я вовсе не хотел тебя обидеть, Уильям. Просто я очень устал.
— А можно ли мне надеяться, что после хорошего сна твое намерение переменится?
— Если такое произойдет, то это будет означать, что Бог услышал твои молитвы, Уильям.
Они прошли в ярко освещенный мраморный вестибюль, и их шаги гулко отдавались в безмолвном доме. У дверей Лайон остановился в ожидании Уикхэма, подавшего его высушенные и без единого пятнышка накидку и шляпу.
— Я хотел бы сказать тебе, Уильям…
— Слушаю тебя.
— Речь идет о горничной моей невесты. Она не обычная служанка…
Бингхэм смущенно заморгал и промямлил:
— Ты что, распрощался с рассудком? Во-первых, скажи мне…
— Не начинай все сначала, Уильям, — прервал его устало Лайон. — Я хочу попросить, чтобы ты позаботился о Миген — так зовут ее. Ты, конечно же, положишь на нее глаз. Она — прелестная девушка с иссиня-черными волосами и невероятными глазами, подобными фиолетовым аметистам. И если только я, зная тебя… — Краем глаза Лайон увидел, что дворецкий наклонил голову и прислушивается. — Она не обычная служанка. Вот и все. Не обычная. Пойми смысл моих слов. Если я только узнаю, что с ней поступят ненадлежащим образом.., кто угодно…
— И что ты сделаешь тогда? — поинтересовался в полном замешательстве Уильям, но, поняв, что Лайон не намерен отвечать на этот вопрос, горестно спросил:
— Во имя Бога, что, в конце концов, происходит в моем доме?
* * *
Шелест дорогих шелков возвестил о приближении Энн Бингхэм, и обе девушки в ожидании замерли. Шуршание ее юбок затихло перед дверью в спальню, и раздался деликатный стук.