— Один поляк.
— А дальше? — продолжал настаивать Сальва.
— Один очень уважаемый и почтенный поляк.
— Его фамилия?
— Мой память… как это вы говорите? Он дырявый, вот. Может быть, мой муж-посол помнит. А я какое имею отношение к этой истории?
— Вы общались с газетой «Ла Стампа».
Она поерзала в кресле, насколько это позволило ее величественное тело. У нее был вид ребенка, уличенного в проступке. Потом вдруг она решилась:
— Юрий Косюшко. — И ее прорвало, будто она освободилась от этой пробки. — Но это для святого отца. Все женщины Польши любят святого отца, такого гениального, такого видного… Я говорю, господа, вы нельзя понять…
— Юрий Косюшко служит в библиотеке Ватикана, не так ли? — попытался уточнить отец Мореше.
— Юрий, бедняжка, в библиотеке? — Она громко рассмеялась, зазвенели ее бесчисленные побрякушки. — Он секретарь его превосходительства моего мужа. Коммунист, знаете ли, полный идиот… Как это смешно ужасно смешно… И он пьет много водка, и к одиннадцати утра он мертвый. Глупо, нет?
— Но почему вы постарались скрыть его фамилию? — заинтригованно спросил Мореше.
— Я знаю почему, — с серьезным видом сказал Сальва. — Косюшко — головорез на службе СССР. Его приставили к послу, чтобы следить за ним.
— Юрий? — с плохо разыгранным удивлением переспросила графиня.
— Он рассчитывал на вас, чтобы запустить ложное известие в Рим и тем самым пошатнуть положение папы, так он по крайней мере считал! Как будто этот поддельный манускрипт может что-нибудь пошатнуть! Но он думал, что документ этот скандальный, возмутительный, а это совсем не так. Однако ему внушили. Внушили в КГБ, я полагаю. Папа — символ свободы, не забывайте. Ах, как было бы здорово скомпрометировать его каким-нибудь скандальчиком!
Графиня встала, словно императрица в четвертом акте трагедии.
— Господа, нам не о чем больше говорить. Я и так была очень добрая. Впрочем, бедняжка Юрий уже не секретарь его превосходительства моего мужа. Он уехал в Варшаву. Прощайте, господа. Да сохранит Господь ваше здоровье.
Очутившись на улице, Сальва дал волю своим чувствам:
— Эта вздорная женщина либо сама скрытность, либо набитая дура. Она сперва уверяет, что ее информатор — «очень уважаемый и почтенный поляк» (это ее слова), потом она подсовывает нам этого Юрия Косюшко, ничтожную личность, который, разумеется, покинул Италию.
— За этим Юрием скрывается другой поляк, эксперт библиотеки Ватикана, не так ли?
— Без всякого сомнения. Но меня больше тревожит исчезновение Стэндапа. Пытался ли он проникнуть в тайну, ничего нам не сказав? Не ликвидировали ли его, потому что он раскопал нечто опасное?