Он резко обернулся к ней:
– Бруссар, ты просто чирей на моей заднице.
– Можно подумать, меня это волнует. – Она протянула Чезу факсы. – Предварительные результаты экспертизы по делу Фолкнер. А где перо?
Стоукс вырвал у нее бумаги и, нахмурившись, стал их проглядывать.
– Не старайся делать вид, что ты его ищешь, – сказала Анни. – В лаборатории мне сказали, что они не получали никаких перьев ни по этому делу, ни по делу Нолан. И я хочу знать почему.
Маллен по-прежнему прижимал трубку к уху, но не сводил с них глаз.
– Господи, только этой головной боли мне еще не хватало, – пробормотал Стоукс, направляясь к задней двери.
Анни пошла следом за ним. Они оказались на пустыре, заваленном мусором.
– Что ты с ними сделал, Чез? – требовательно спросила Анни.
– Я, кажется, тебе говорил, чтобы ты не совала нос в мои дела! – резко отрубил Стоукс, тыча в нее пальцем.
– И поэтому можешь вытворять все, что на ум взбредет?
– Заткнись! – рявкнул Чез, наседая на нее. – Заткнись, черт тебя побери!
Анни отпрянула назад и уперлась спиной в стену.
– Меня уже просто тошнит от всей этой твоей ерунды, Бруссар! – орал Стоукс. Его лицо было всего в нескольких дюймах от лица Анни, светлые глаза детектива сверкали от ярости, на шее проступили жилы. – Я знаю, что делаю.
Или ты считаешь, что я стал детективом только потому, что моя кожа темнее твоей?
Анни ответила ему не менее яростным взглядом.
– Нет. Я думаю, что ты получил эту работу, потому что ты мужчина и в тебе полно гонора.
Анни нырнула под руку Стоукса, которой он уперся в стену, и начала пятиться от него.
– Ты просто лодырь и оставался бы им, даже если бы твоя кожа была белее снега и ты выглядел, как Мэл Гибсон. Все, закрыли тему. Я хочу знать, что ты сделал с уликами, которые я собрала. Ты можешь сказать мне это сейчас, или мы можем вместе выяснить все у шерифа в кабинете.
– Не смей угрожать мне, Бруссар, – прошипел он. – Ты всего лишь дешевая кокетка, от которой никому нет покоя.
– Гас все еще у себя, – решила сблефовать Анни. – Ты же знаешь, что я могла пойти прямо к нему.
Ну как же, конечно, могла, и не только для того, чтобы выставить себя дурой, но и для того, чтобы коллеги-мужчины возненавидели ее еще больше.
– Ты утаил улики, – нажала Анни, чтобы не дать Чезу времени на раздумья. – Как ты можешь это объяснить?
– Я ничего не скрывал, – прорычал Стоукс. – Перья отправлены в лабораторию штата.
– И где же расписка?
– Да пошла ты! Я не обязан перед тобой отчитываться, Бруссар! Что ты, черт побери, о себе возомнила?
– Возможно, я единственный человек, который обратил на это внимание, – парировала Анни. – Почему ты послал в Новую Иберию все, кроме перьев?