– А что полезно?
– Нужно просто не сидеть сложа руки, а что-нибудь делать. Все со временем утрясется. – И Этта завязала нитку узлом. – Займи свою голову чем-нибудь.
– Например? – спросил он с горечью.
Этта обкусила нитку и подергала ее, проверяя, хорошо ли держится костяная пуговка. Потом кивнула на доску с незаконченной игрой:
– Например, ты можешь меня развлечь.
Ее улыбка превратила сказанное в шутку, а кивок пустил отблеск теплого света лампы гулять по ее гладком волосам, по крепким скулам. Этта глянула на Уинтроу из-под ресниц, вставляя в иголку новую нитку, ее темные глаза поблескивали весельем. Она улыбалась уголком рта. Да… пожалуй, у него могли начать появляться некие мысли, совершенно лишние и даже могущие привести к большому несчастью. Уинтроу заставил себя присмотреться к игральной доске. Сделал ход.
– Могу и поучиться чему-нибудь новому, – сказал он. – Подскажи!
Она презрительно фыркнула. Ее рука метнулась вперед, передвинула фигурку, и Уинтроу увидел, что выстроенная им оборона затрещала по всем швам.
– Научись чему-нибудь полезному, – сказала она. – Такому, что действительно вынудило бы тебя мыслить, а не просто механически двигаться, думая о другом!
Уинтроу стряхнул фигурки с доски.
– Да чему мне учиться на этом корабле? Чего я еще не знаю?
– Навигации, например, – был ответ. – Мне вот она не по зубам, но ты-то уже владеешь цифрами и знаешь счет! – На сей раз ее глаза были серьезны. – Впрочем, по-моему, тебе следовало бы заняться тем, что ты слишком долго откладывал. Заполни пустоту, которая зияет у тебя в душе, словно открытая рана. Направься туда, куда зовет тебя сердце. Делай то, от чего вынужден был надолго отказаться. Уинтроу замер. Потом очень тихо спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Твое жреческое служение.
Уинтроу постигло настолько острое разочарование, что он сам был потрясен его силой. Он успел размечтаться кое о чем, что она могла бы предложить, но тут сразу все позабыл. Он покачал головой и ответил с горечью в голосе:
– Я уже так давно от этого отдалился… Са по-прежнему светоч моей жизни, но я стал далеко не таким набожным, каким был когда-то. Опять-таки жрец должен с величайшим желанием жить ради других, и когда-то я приходил от этой мысли в восторг. Я думал, что так будет всегда, но теперь… – Он открыто посмотрел ей в глаза и тихо добавил: – Я узнал, что мне кое-чего хочется и для себя.
Она рассмеялась.
– Наука, преподанная Кеннитом, несомненно… И все же, думается, ты не вполне верно судишь о себе самом, Уинтроу. Да, возможно, божественное перестало быть главным средоточием твоих мыслей, как раньше. Но прислушайся к своему сердцу. Если бы тебе предложили прямо сейчас исполнить одно-единственное желание, что бы ты выбрал?