— Постой! — окликнул толстяк направившегося к дверям незнакомца. — Эй, парни, его надо выслушать. Он правильно говорит, вот.
— Чрезвычайно польщен.
— Выискался герой, а? — крикнул Алан, вылезая из-под стола. — Алана в Фолкстоне еще никто не свалил…
— Вот и замечательно, — ответил Робин. — Придется мне это сделать,
— Хватит, ребята, хватит! — шериф встал между ними.
— Точно, хватит, вот! — поддержал владелец салуна. — Парнишка ни к кому не пристает. Он мне нравится.
Фолкстонцы загомонили разом и оттащили Алана на место. К незнакомцу стали поприветливей. Шериф ушел по делам.
— Выкладывай план. Как покончить с проклятой плотиной?
Робин насмешливо посмотрел на заговорщиков.
— Вы дальше своего носа не видите… Всеми работами на стройке командует инженер. Надо выкрасть инженера, и стройка встанет.
— Планчик первый сорт! — грубо расхохотался Алан. — Кто ж из роверовского логова человека выкрадет?
— Я, конечно.
Наступила мертвая тишина.
— Выберете вожаком, — прибавил Робин, — тогда сегодня же привезу инженера.
— Э, нет! Давай по-другому, — недоверчиво произнес Хайрон. — Привезешь инженера — будешь вожаком.
— Можно и так, — пожал плечами незнакомец и, ни слова не говоря, вышел.
2
Баркер отлеживался прямо на земле, завернувшись в одеяло. Уже несколько дней они с Робином шла через горы. Поначалу старик крепился. Чего не сыграет старый артист, даже если отсидел в тюрьме за подделку документов?
— Сын мой, — наконец не выдержал он и вновь длинно заговорил с интонациями Карла Моора из шиллеровских «Разбойников», — сын мой, я долго сидел в тюрьме и отвык от кочевой жизни. Не мучай меня, сынок!
— Не время! — отрубил Робин, и они пошли дальше: Баркер верхом, Робин пешком сзади. Перевалили хребет. Робин шел скорым шагом, а Баркер был ни жив ни мертв от усталости: натирало седло, он к тому же умудрился отморозить нос и говорил стонущим, совершенно изменившимся голосом.
— Сынок, как же… в таких краях… без теплых-то вещей?
— Ты что, забыл, как в молодости неделями здесь жил?
— Ох, что было, то сплыло. Меняет человека тюрьма, ох, как меняет, будь она неладна. Прямо джентльменом делает… Видишь, я умудрился обморозиться.
— Пройдет. Нам надо мстить!
— Мстить! — испуганным эхом откликнулся Баркер.
— Я думал, что жажда мести помогла тебе выжить.
— Ну да… Помогла. Я занимался обивкой кушеточек. Был разбойник — стал обойщик, хе-хе. А матери все равно не воскресишь, царство ей небесное. Отпусти меня, сынок.
— Ты же Тигр!
— Тигр, сынок, Тигр… Но эта зверюга ну совсем не переносит холода.
Робин посматривал на отца и думал о том, что тюрьма вконец переменила его. Одна надежда на то, что постепенно, быть может, вернется прошлое… А Баркер думал о том, что если он убьет своего провожатого во сне, то никогда не выберется самостоятельно.