— Чепуха! Никаких надежд у меня не было, уверяю! Я благодарна тебе за то, что ты не подарила мне сводного брата, который годился бы мне в сыновья. В каком дурацком положении я бы оказалась! Подумать страшно!
— Ты слишком великодушна! — Фанни, всхлипнув, закрыла лицо платком с черной каймой. — А твой отец! Он никогда не упрекал меня, но я знала: ему была неприятна даже мысль о том, что Хартли станет его наследником.
— Фанни, дорогая, не плачь, умоляю! В любой момент сюда могут заявиться мои дяди, твой отец и мистер Перротт, не говоря уже о Хартли. Конечно, было бы нежелательно, чтобы он стал папиным наследником, но в конце концов это не так уж и важно. Если тебе известно о каких-то его недостатках, что ж, ты знаешь больше, чем я.
— Твой отец сказал, что относился бы к Хартли более благосклонно, если бы у того был хоть какой-то недостаток, — меланхолично ответила Фанни.
Эти слова рассмешили Серену.
— Верно подмечено! Хартли добродетелен и смертельно скучен. Уверена, в роде Карлоу таких еще не было. Но ведь отец многие годы знал об этом, и, если бы данное обстоятельство его серьезно беспокоило, он бы женился снова задолго до того, как ты окончила школу. И ты большая дурочка, если считаешь, что он женился на тебе, только чтобы получить наследника… О Боже, когда же кончится эта попойка? Кареты вернулись с кладбища уже час назад!
— Серена! Это не попойка, — возразила Фанни. — Как ты можешь так говорить?
— Обычай устраивать пирушку над останками усопшего у любого разумного человека может вызвать одно лишь отвращение.
— Но ведь там подают только холодные закуски! — воскликнула вдова.
Дверь открылась, и появился дворецкий, сообщивший, что поминки закончились, экипажи поданы и мистер Перротт — поверенный покойного милорда — желает засвидетельствовать миледи свое почтение и просит узнать, удобно ли ей сейчас принять его. Обратившись к Серене, он словоохотливо добавил, что народу на похоронах собралось очень много и некоторым не особо знатным людям даже не удалось попасть внутрь церкви. Судя по всему, этот факт доставлял ему явное удовольствие. Фанни заверила дворецкого, что она готова принять мистера Перротта, и тот удалился.
Минуты тянулись одна за другой.
— Не понимаю, почему всему этому придают такое значение? — робко спросила Фанни. — Конечно, завещание нужно огласить. Но как бы мне хотелось, чтобы это закончилось поскорее!
— А по-моему, это грандиозный спектакль. Такая шумиха! Такие глупые формальности! А между тем для них нет никаких особых поводов. Единственные люди, которым хотелось бы прочесть завещание, — это те, кому отец оставил небольшие суммы. Но как раз они-то и не приглашены. В завещании не может быть никаких сюрпризов ни для тебя, ни для меня, ни для моего кузена.