Он положил самородок в карман, сунул за пояс топор и побрел обратно в темнеющий лес.
Пала вечерняя роса, и трава хлестала по ногам, хлюпала, как вода. Смолкли птицы, лес насупился, испуганными тенями заметались среди деревьев летучие мыши, тонко и нудно заныли комары.
Хайретдин шел в глубину леса, не испытывая страха, равнодушный к тому, что может случиться с ним, думал о мальчике, и душа его болела и болела, не утихая…
Нигматулла бежал за товарищем, задыхаясь и обливаясь потом. Но тот вышагивал, не разбирая тропинки, лез напролом через кусты, не передыхая, не останавливаясь.
– Постой, куда ты несешься?
– На блины к теще! – не оглядываясь, бросил Кулсубай.
– Давай переведем дух! – просил Нигматулла. – Как раз место удобное – отсюда с пригорка всех увидим, а нас никто…
Кулсубай, наконец, остановился, обвел взглядом погружавшуюся в сумерки рощу и опустился на землю, лег, опрокинувшись навзничь. В темнеющей глубине неба плыли рассеянные хлопья облаков, высыпали первые робкие звезды.
Некоторое время оба молчали, потом Нигматулла заерзал, подвинулся в сторону; слышно было, как он шуршит ветками.
– Может быть, ты сходишь и поглядишь, что там делается, – неуверенно проговорил он.
– А сам труса празднуешь? Поджилки трясутся? – Кулсубай положил голову поудобнее, потянулся. – Нет уж, заварил кашу – сам и расхлебывай!
Обеспокоенный каким-то шумом, Нигматулла поднялся, долго и напряженно вслушивался.
– Там драка! Погляди! Себя не жалеют, пря мо насмерть сцепились… Из-за чего бы?
– А тебе уж не терпится, если люди где друг другу горло перегрызают? У самого кулаки чешутся?.. Мало тебе, что мальчишку ни за что ни про что покалечил…
– Дался тебе этот сопляк!.. Заживет все на нем, как на щенке… Да и кто он тебе – сын или брат, что ты жалеть его начал?
– Молокосос ты еще, Нигматулла… Вырос, а ума не вынес!.. А если бы у тебя сын был и его так изувечили, что бы ты сказал? Ребенка избить – много сил и храбрости не надо!..
– Ладно, замолчи! – раздраженно крикнул Нигматулла. – Привязался, впился, как клещ, не отдерешь!.. Дай послушать!
С далекой поляны сквозь устоявшуюся вечернюю тишину доносились неразборчивые крики.
– Кажется, делят что-то… Нет, я схожу погляжу, – не вытерпел Нигматулла. – Подождешь? Я мигом!.. Может, клад нашли?..
– Иди, иди, понюхай, чем там пахнет! – насмешливо протянул Кулсубай. – Без тебя они не сумеют все поделить поровну!..
Нигматуллы долго не было. Шум на поляне утих, загустели сумерки. У Кулсубая уже стали слипаться глаза, когда поблизости затрещал валежник и, как кошка, упала серая войлочная шляпа.