На краю деревни они наткнулись на крупного барана, спавшего в тени ивового частокола. Должно быть, он заблудился и лег там, где застала его ночь. Издали он походил на серый, чуть светивший в темноте большой круглый валун.
– Только тихо, не всполоши всю деревню, – предупредил Кулсубай. – Заходи с другой стороны…
Они подкрались к барану, и не успел тот вскочить на ноги, как они зажали его, и Нигматулла быстро выхватил из кармана нож. Баран испуганно проблеял, но тут же захлебнулся кровью. Они навалились на него и держали до тех пор, пока он не перестал дергаться и не обмяк.
– Теперь живо! – скомандовал Нигматулла. – Берись за задние ноги и подальше отсюда!..
– Не бойся, хозяин барана спит – может, пятый сон видит… Разве что от запаха мяса проснется!
Они снова углубились в лес и краем опушки вышли к речке. Красавица Кэжэн тихо всплескивала в своих берегах, играла лунными бликами.
Связав барану ноги ремнем и повесив его на сук дерева, Нигматулла стал свежевать его, ловкими и рассчитанными движениями отделял шкуру.
– Разводи костер! – приказал он Кулсубаю. – Поищи ямку поглубже…
Они отделили заднюю часть освежеванного барана, остальное мясо завернули в шкуру, уложили его на дно ямы, забросали землей и развели на ней большой огонь.
Кулсубай, глотавший все время голодную слюну, насадил баранью голову на две заостренные палки и начал поджаривать ее над костром. Запахло паленой шерстью, в огонь, шипя, падали капли жира. Прикрывая от жара лицо локтем, Кулсубай отрезал кусок недожаренного мяса и жевал – торопливо и жадно.
– Правду отец говорил – краденое мясо всегда вкуснее! – Нигматулла засмеялся, присел к костру. – Хватит прожаривать – в брюхе все переварится…
Он сел, покрякивая от удовольствия, обсасывая косточки, не вытирая стекавший по пальцам жир. Мясо попахивало едким дымком.
– Алла, как хорошо, что ты послал нам молодого, а не старого барашка!.. – насмешливо поднял глаза к небу Нигматулла.
Наевшись, они долго лежали в ленивой полудреме, глядя на угасающий костер. Быстро меркли угли, последние искры сверкали в темноте, как красные глаза рыси…
Всю ночь они мерзли, тесно прижимаясь спинами друг к другу, съежившись около куста. Перед рассветом они уже не могли лежать – до того стало холодно, что надо было прыгать на одном месте или бегать, чтобы немного согреться.
– Огонь, что ли, развести, – пробормотал, стуча зубами, Нигматулла, – Скоро льдом покроюсь. Что это нынче лето такое холодное?
– Нельзя, скоро люди поднимутся, – сонно ответил Кулсубай и потянулся.
– Если узнают про барана, нам несдобровать.