– Я хочу, только не знаю, что делать!.. – покраснел Хисматулла.
– А я тебе про то и толкую – больше на людях бывай, говори с каждым, объясняй, что к чему! Те книжки, что я тебе давал, прочел?
– Прочел… Только, агай, непонятно там вот то место, где призрак бродит по земле…
– Призрак? Что ж тут непонятного? Это не то что призрак даже, а вроде как бы слух, понял? Слух о такой хорошей жизни, когда все люди равные и нет ни богатых, ни бедных, все по полам! И от нас с тобой зависит, чтобы этот призрак плоть и кровь свою обрел, чтоб он живым человеком стал! И от меня, и от тебя – от каждого, кто хорошей жизни добиться хочет и себе, и соседям, и детям нашим, и внукам, понял? И если ты свою веру в эту новую жизнь положишь, если ты за эту новую жизнь душу свою отдашь, ничего не пожалеешь, если ты другому поможешь понять, какая сила пролетариат, если другой третьему поможет, а за вами и остальные пойдут, вот тогда и призрак этот в живого человека обратится, и новая жизнь начнется – счастливая!
Хисматулла слушал Михаила как зачарованный. Вот это здорово – если каждый другому поможет, тогда ведь и вправду новая жизнь начнется!
– Завтра тебе первое задание дам, – про должал Михаил, – а пока договори со старателями, что они о нашей жизни думают, как к собраниям относятся, понимают ли, о чем мы говорим… А если кто не понимает – растолкуй, что к чему…
– Хорошо, я тогда в кабак зайду, там обычно много после работы народу бывает, – смущаясь, сказал Хисматулла.
– Правильно, – поддержал его Михаил, – сходи, сходи. Только смотри, если ты рюмку– другую не опрокинешь, твои товарищи, пожалуй, на тебя в обиде будут, а? – Он засмеялся. – Да это ничего! Иногда не грех стаканчик пропустить, главное – вида своего человеческого при этом не терять, верно я говорю?
– Верно... – еще больше смутился Хисматулла, помня свои прежние грехи. – Так я пойду?..
В кабаке Хисматулла не стал ничего заказывать, а присел за свободный стол в углу, прислушиваясь к тому, что говорят старатели. Сейчас ему непонятно было, как это он проводил здесь раньше все свободное время. Дымная, чадная комната, пропитанная запахом пота и вина, прокуренная, душная, с гомоном пьяных голосов, с бессмысленными глазами тех, кто уже выпил больше, чем надо, если и не вызывала в нем теперь дрожи отвращения, то лишь потому, что он пришел сюда по поручению Михаила. Теперь перед ним стояла новая цель, и если этой цели понадобилось, чтобы он пришел сюда, то вот он пришел и будет делать то, что нужно для хорошей жизни.
Хисматулла огляделся. За соседним столом два молодых парня, сидя в обнимку, пели вразброд, не сознавая, что поют неверно, третий сидел рядом с ними на полу, уткнув голову в колени.