Ой, синица, ой, синица, черная головка,
Что повадилась брюшину на окно долбить?
Ты джигит и я джигит, оба ездим ловко,
Но калыма нет у нас, чтоб жену купить...
Тот парень, что сидел на полу, вдруг вскинул голову, и Хисматулла узнал в нем Мутагара, своего бывшего напарника. Мутагар тоже заметил Хисматуллу, развел руками и бросился к нему:
– Хисматулла-а!
По дороге он споткнулся о край лавки и чуть не растянулся на полу, но подбежавший Хисматулла подхватил его.
– Ты что же это? – растерянно сказал он. – Ты здесь откуда?
– Как откуда? 3-здесь… – бессвязно забор мотал Мутагар – Агай, идем к нам, садись, вы пей с нами!
Парни, с любопытством глядевшие на Хисматуллу, тоже загомонили:
– Садись, садись, кумыс пить будешь?
– Лучше кислушку! Она медовая, греха меньше!
Хисматулла оглядел их опухшие, красные лица с кругами под глазами и неожиданно, забыв про задание Михаила, сказал:
– Ребята, айда отсюда! Вы же молодые, зачем вы здесь торчите, в этой грязи?
– Брось задаваться! – с гонором ответил рослый, крепко сбитый парень с наголо выбритой головой – Ты что, угощеньем нашим брезгуешь?
– Или, может, муллой заделался? – поддакнул второй.
Хисматулла сел, и ему тотчас же плеснули в жестяную кружку самогону. Рослый встал и протянул ему кружку:
Ты джигит и я джигит, оба ездим ловко,
Но калыма нет у нас, чтоб жену купить…
Хисматулла отхлебнул, горло его обожгло, он вытер губы рукавом и незаметно, пока остальные пили, вылил самогон себе в рукав.
– Вот это по-нашему, по-старательски! – одобрил рослый. – А то сидит не пьет, будто сглазить хочет…
Парни пели песню за песней, пили кружку за кружкой, и рукав Хисматуллы уже был весь мокрый оттого, что он больше не выпил и глотка. Делая вид, что пьет, он внимательно прислушивался к тому, что говорят за соседними столами. Трудно было понять, кто о чем говорит, – один со слезами рассказывал о своей бедности, другой кого-то ругал, третий – хвалил, и Хисматулла уже пожалел, что пришел сюда. Но вот в кабак вошла большая компания старателей. Усевшись, они тут же заказали две четверти. Хисматулла подсел к ним, узнав старого знакомого, усатого старателя, который когда-то защитил его
– За встречу! – торопливо сказал усач, разливая самогон. – Давненько тебя не видел, где ж ты был, не на Кэжэнском заводе? У меня там друзей полно, по пальцам не сочтешь… Ну, выпьем!
– Я не буду, не хочу, хватит мне, – Хисматулла отвел кружку рукой.
– Как это не будешь? Сегодня грешно не выпить, друг, ведь позавчера у вас, мусульман, праздник был!
– Так то позавчера… – улыбнулся Хисматулла.