– Поймали вас? – Нигматулла слушал товарища с полуоткрытым ртом, почти не дыша.
– Поймали, да не сразу… До осени мы в лесу жили, как звери, в землянке… К зиме в татарскую деревню явились. Маша в нашу веру перешла, Муслимой ее назвали… Но не долго нам пожить пришлось вместе – кто-то донес, и одной ночью меня скрутили – и в Сибирь на каторгу…
– Сослал ее отец куда-то не то в монастырь, не то ей нового мужа нашел – с тех пор следа не найду!..
– Неужели и концы не найти?
– Вот и ищу, как с каторги пришел… Потянул тут за одну веревочку – похоже, знает что-то человек, да помалкивает или не хочет задарма рисковать….
– А давай его припугнем…
– Нет, тут нужно подход иметь… Я и золотом его поманил – намою, мол, все до золотника отдам!..
– А он что? Не мычит, не телится? Пристрелить его, собаку, и пусть ему на том свете шайтан песню поет…
– Горяч ты больно, Нигмат!.. Вот как с этим бараном! – Кулсубай отпихнул от себя шкуру с остатками мяса и костей. – Пока голод за горло брал – ни о чем не думал, лишь бы набить живот и успокоиться… А сейчас смотреть на мясо не могу – кусок в горле застревает!..
– Обожрался, вот тебя и мутит…
– Нет, от совести меня мутит… Если бы я знал, что этот баран от байской отары отбился, мне не жалко, а что, если мы у бедного человека последнее отобрали?
– Ну пошел кишки на кулак мотать! – Нигматулла нахмурился, отбросил жирную кость, провел кулаком по влажным губам. – А самородок кто вчера хотел отобрать? Не ты, что ли?
– Это я из-за Маши. – Кулсубай низко опустил голову. – Да и все равно, старик сказал, что отдаст его баю… Так уж лучше нам, чем в эту бочку без дна!..
Он говорил, казалось, больше убеждая самого себя, чем Нигматуллу, глядя куда-то поверх головы товарища на маленькую рыжую сосну, выбежавшую к речке и застывшую на обрыве. Лицо его с нечесаной, спутанной бородой, словно покрывала пыль, оно было мрачным и изможденным, под глубоко запавшими глазами лежала синева. Он зябко ежился, прикрывая полами худенького казакина просвечивающие сквозь драные штанины голые колени.
– Мне тут зимовать нельзя, – устало выдохнул Кулсубай. – Ни кола ни двора… Кому я здесь нужен? Врагов полные карманы, а друзья все в дырки провалились…
– Куда же ты тогда?
– Пойду к русским! Может, помогут мне Машу отыскать – они все же грамотные люди, не то что мы – чурки с глазами… Да и надоело жить и трястись от страха!.. Последний раз я с тобой ворованное мясо ел! Завязал я с этим де лом, все!
– Не зарекайся! – Нигматулла засмеялся. – И не захочешь, да руки сами потянутся взять чужое…