– Кто там?.. – еле выговорил Хисматулла и, повернув голову, оглядел камеру – она была пуста. В полуоткрытую дверь вливалась слабая, тусклая струя света. Хисматулла попытался приподняться на локте, но голова его закружилась, в глазах потемнело, и он снова потерял сознание. Как будто кто-то тяжелый навалился на него сверху, давя и горячо дыша в лицо…
– Не надо! – крикнул Хисматулла. – Вы не имеете права! Я делегат!.. Не скажу все равно! Вы за это ответите!..
Кто-то легко и нежно погладил его по голове:
– Тише, браток, тише…
Хисматулла открыл глаза и увидел сидящего рядом на полу Сафуана. «Значит, я еще в тюрьме». Хисматуллу бросило в жар, и, подняв глаза, он ясно увидел в углу сутуловатую фигуру тюремного следователя, который всю прошлую ночь допрашивал и бил его.
– Что ему здесь надо? – слабо спросил он.
– Мы одни, – удивился Сафуан. – Кроме нас, здесь никого нет… Ты, браток, без памяти тут валялся целых два дня!..
– Без памяти?
– Да, после допроса тебя чуть живого при тащили…
– Я, кажется, бредил? Что я говорил? Так голова болит, – пожаловался Хисматулла.
– Вот, вот, – подтвердил Сафуан, – совсем тебе плохо было…
– А где все остальные? Почему мы вдвоем?
Сафуан долго молчал, отвернувшись к стене, потом вывернул карманы, вытряхнул мелкую табачную пыль и, скрутив козью ножку, жадно закурил.
– Почему ты не отвечаешь? – почувствовав недоброе, переспросил Хисматулла.
– Все на том свете… – Сафуан прикрыл глаза рукой и громко закашлялся. – Пока ты тут, как труп, валялся, тут один подговорил надзирателя убрать. Заманили его в камеру, убили, взяли ключи и открыли соседние камеры, – вся тюрьма взбунтовалась! Остальные надзиратели закрылись в свободных камерах, отодрали там доски с окон и стреляли по выходившим на тюремную площадь, но застрелили только одного, у них патроны скоро кончились… Так вот, дверь наши-то сломали, но только-только принялись выскакивать за ворота, как подоспели солдаты… – Сафуан покачал головой: – Куда там! Людей уже ничем остановить было нельзя… Большую часть перебили, а те, что остались, сами на солдатские штыки пошли…
– Ты тоже там был? – помолчав, спросил Хисматулла.
– А ты как, пошел бы за ними? – вопросом на вопрос ответил Сафуан и, не ожидая ответа, протянул руку: – Будем знакомы, товарищ! Я ведь тоже Михаила знаю, из-за него тут и сижу… И тебя знаю, вы же заодно, за бедняков – против царя!
Хисматулла недоверчиво посмотрел на Сафуана. Мысли, одна тревожнее другой, мелькали у него в голове: Михаил говорил, что в камеры часто провокаторов подсаживают… Нет, нельзя откровенничать, – решил он, а вслух сказал: