Челюсть Сэма заходила ходуном.
– Да есть кое-какая разница, подруга. Обманываешь ты, а не я. Я просто жертва твоего таланта выдумывать всякие истории.
– Ах ты, Господи! – Кэтрин уперла руки в бока. – Ручаюсь, каждое слово, которое я сегодня сказала, – чистая правда. Могу доказать.
Они стояли в нескольких шагах друг от друга, но через секунду Сэм оказался рядом и навис над ней. Он оттеснил ее от кровати к стене, и Кэтрин обнаружила, что упирается носом в его ключицу.
– Ну начнем с имени – Кэтрин Макферсон! – прорычал он у нее над головой.
Она подтянулась, вскинула подбородок, стараясь сократить разницу в росте.
– Да, действительно, Кэтрин Макферсон, – подтвердила она.
Его ноздри раздувались, а янтарные глаза пылали гневом, когда он смотрел на нее. Ее вдруг переполнило безрассудное желание заставить Сэма Мак-Кэйда полностью потерять власть над собой. В полицейском участке он вышел из себя, и ей не просто понравилось то зрелище, она упивалась им. Поскольку сама Кэтрин перестала быть хозяйкой собственной жизни с тех пор, как этот мужчина ворвался к ней в дом, то ей было чрезвычайно приятно видеть его в неистовой ярости. Как он был раздражен, когда полицейские лишили его власти! Кэтрин было приятно наблюдать за ним, хотя это длилось недолго.
– А разве я лгала им, когда говорила, что ты стянул с меня шорты и трусы и трогал те места, которых тебе не положено касаться? – с вызовом спросила она. – Думаю, нет.
– Ты знаешь, черт побери, и очень хорошо знаешь, почему я это сделал. Я проверял, есть ли татуировка на твоей лилейно-белой заднице.
– Говори, говори. Но мы оба знаем: ты мог это выяснить, не прикасаясь ко мне. Позволь напомнить, ты снова говоришь о цвете моей задницы. К чему? А? Я думаю, ты просто извращенный тип и тебя волнует вид беспомощной женщины.
– Чепуха! – Сэм обдал горячим дыханием ее рот, нос, щеки. – Чушь! Я думаю, ты не была беспомощной даже в день появления на свет, Рыжая. Так почему бы тебе не перестать притворяться? Любой, пробыв в твоей компании больше часа, никогда не поверит в это. – Его черные ресницы вдруг опустились. – Знаешь, я думаю, тебе просто нравится заводить мужчин.
Негодование вскипело в венах Кэтрин.
– О, ты только и думаешь про это! Я вижу, ты не можешь держать при себе руки, твои мысли целиком в этом дерьме, но знай: не все вокруг такие же сексуально озабоченные.
– О, я-то думаю как раз про другое. Ты из тех, кто любит динамить. Да, собственно, чем ты зарабатываешь себе на жизнь? Учишь глухих детей? Нет, милочка, расхаживаешь перед мужиками в трусиках-полосках и перьях. Я думаю, тебе доставляет удовольствие тыкать всем в лицо своей большой грудью тридцать восьмого размера…