— Я не поверю в это до тех пор, пока не узнаю, что он делал на улице Солейа в четыре часа утра!
— Но если бы это была насильственная смерть, полиция уже знала бы! И в газете было бы написано!
— Может быть ты и права… Позвони, мне нужно сегодня встретиться с ребятами.
— Что?!
Комиссар Сервион взял себя в руки и уже спокойно выслушал по телефону результаты вскрытия трупа с улицы Солейа, потом повесил трубку и сказал своему помощнику:
— Бандежен был отравлен. Цианистый калий. Смерть наступила около полуночи. Предполагают, что труп перевозили, следовательно, версия самоубийства исключается. В складках его одежды найдены кусочки капусты, ботвы моркови, листиков салата.
— Но почему на улице Солейа?
— Видимо, это самое близкое место, куда можно было оттащить труп, не привлекая внимания.
— Самое близкое от чего?
— От места преступления. Я не могу себе представить, что убийца разгуливал с трупом по всему городу. Поэтому я предполагаю, что убийство было совершено в старом городе.
— Но вы же не думаете, патрон, что эти старики…
— Думаю! И я сию же минуту еду к Базилии. Я хочу сказать ей пару слов.
Базилия спокойно смотрела на комиссара, а он не знал, какие еще использовать методы, чтобы заставить ее заговорить.
— Чем обязана радости видеть вас? — невинно поинтересовалась она.
— А вы не догадываетесь?
— Нет.
— Мариус Бандежен — это имя говорит вам что-нибудь?
— Кто это?
— Один из тех, кто убил ваших.
— О!
— Он умер сегодня ночью.
— Раз бог призвал его к себе, пусть он его и судит.
— А не вы ли со своими друзьями помогли ему отправиться на свидание с Господом Богом?
— Я вас не понимаю.
— Нет, вы меня хорошо понимаете! Я не знаю, как вам удалось это сделать, но я убежден, что это вы отравили Бандежена!
— Я? В мои-то годы? Вы в своем уме?
— Бандежен заходил в ваш квартал вчера утром.
— Сюда многие заходят.
— Да, но он тут был со специальной целью: узнать, видели ли вы убийц, представляете ли вы для них опасность или нет. Вы солгали, Базилия. Вы были на перевале Вильфранш. Скажите одно только слово, и я засажу всю эту кодлу в тюрьму.
— А потом?
— Что потом?
— Потом они найдут адвокатов и выйдут сухими из воды.
— Значит, вы все-таки видели их?
— Нет.
— Базилия, эти глупости вы будете рассказывать кому-нибудь другому! Хотите, я скажу вам, что я думаю? Вы вбили в свою упрямую башку мысль отомстить за своих! Но времена изменились, Базилия! Времена дикарей миновали! Существует закон. Я его представляю, и я заставлю вас уважать его! Видит бог, Базилия, я очень люблю вас, я очень любил Доминика, Антуана и Анну. Но я клянусь вам, если я найду доказательства вашей причастности к убийству Бандежена, я посажу вас в тюрьму!