Мимо ползет еще один красный «мерседес».
— Слушай, — говорит Мартин. — Я сниму эти два клипа и стану звездой.
— Звездой?
— Ага, звездой.
— Типа какой звездой? Средней величины? Какой звездой? — спрашиваю я.
— Может, самой большой. Может, целым солнцем, — отвечает он. — «Английские цены» — это хит. По «Эм-ти-ви» крутятся постоянно. На разогреве у Брайана Метро. Хит.
— О как, — говорю я. — Хит да еще звезда?
— Конечно. Влегкую. Леон — бомба.
— Ты спал с Кристи, когда я уезжал? — спрашиваю я.
Он смотрит на меня, стонет:
— Блин, мужик, ну конечно, спал.
Мы с Кристи стоим в очереди в вествудский кинотеатр. Почти полночь, жарко, в Вествуде не протолкнуться. На тротуарах вообще такие толпы, что очередь в кино мешается с прохожими, и те, кто в конце очереди, выходят из обувных магазинов или магазинов с замороженными йогуртами и постерами. Кристи ест итальянское мороженое и рассказывает, что на самом деле Томми тусуется в Делавэре, это Монти, а не Томми нашли порубленным на куски в Сан-Диего, а не в Мехико, это у Монти вся кровь вытекла, а не у Томми, как ей сказали, потому что она получила от Томми открытку с портретом Ричарда Гира[75], а вот Кори правда нашли в пустыне — в песке, в запечатанной железной бочке. Делавэр — это штат? — спрашивает она, и я отвечаю, что не уверен, но абсолютно точно сегодня утром в автомойке на Пико видел Джима Моррисона.[76] Он пил газировку и ни к кому не приставал. Кристи доедает мороженое, вытирает губы салфеткой, жалуется на свои имплантаты.
Двое перед нами обсуждают, как вчера винтили торчков в Энсино и что постепенно приближается Новый год. Я гляжу, как девчонка-латиноамериканка пересекает улицу, идет к кинотеатру. Она переходит улицу широкими, решительными шагами, ее чуть не давит черный «роллс-ройс» с откидным верхом, водитель бьет по тормозам, выворачивает руль. Люди на тротуаре безмолвно смотрят. Какая-то девушка вроде бы говорит «о нет». Водитель «корниша», загорелый парень без рубашки, в бескозырке и с сигарой, вопит: «Смотри, куда прешь, латина тупая», — и девчонка, ни капли не испугавшись, спокойно идет к тротуару. Я вытираю пот со лба и смотрю, как невозмутимо она приближается к пальме, прислоняется к ней, белая футболка с надписью «КАЛИФОРНИЯ» пропиталась потом, под тканью вырисовываются груди, на шее мерцает золотой крестик, и даже когда она ловит мой взгляд, я все рассматриваю нежное смуглое лицо и пустые черные глаза, безмятежность скуки, и теперь девчонка уходит от пальмы, пробирается ко мне, а я стою, смотрю, точно парализованный, она приближается медленно, веет теплом, толпа чуть расступается, пот у девчонки на лице высыхает, она уже рядом, говорит, распахнув глаза, тихим, сдавленным шепотом: