Роберт взял манекен и донес до машины. Уложил на заднее сиденье. Затем сел сам и поехал к себе. Когда он добрался до дому, к счастью, кажется, ему никто не встретился, и он внес ее в подъезд незамеченным. Он установил манекен посередине комнаты и посмотрел на нее.
- Стелла, - сказал он, - Стелла, сука!
Он подошел и дал ей пощечину. Потом схватил за голову и поцеловал. Хорошим поцелуем. Его пенис начал твердеть - и тут зазвонил телефон.
- Алло, - ответил он.
- Роберт?
- Да. Конечно.
- Это Гарри.
- Как дела, Гарри?
- Нормально, что делаешь?
- Ничего.
- Я тут подумал, может зайти? Захвачу пару пива.
- Давай.
Роберт повесил трубку, взял манекен и отволок ее в чулан. Засунул в самый дальний угол и закрыл дверь.
Гарри, на самом деле, особо сказать было нечего. Он сидел, держа банку пива.
- Как Лора? - спросил он.
- О, - сказал Роберт, - между нами с Лорой все кончено.
- Что случилось?
- Вечная вампирша. Всегда на сцене. Она была неумолима. На мужиков кидалась повсюду - в бакалейной лавке, на улице, в кафе, везде и на всех. Неважно, что за мужик, лишь бы мужик. Заигрывала даже с парнем, который неправильный номер набрал. Я больше не смог.
- Ты сейчас один?
- Нет, у меня другая, Бренда. Ты ее видел.
- А, да. Бренда. Она ничего.
Гарри сидел и пил пиво. Женщин у Гарри никогда не было, но он постоянно о них говорил. В нем было что-то омерзительное. Роберт разговора не поддержал, и Гарри вскоре ушел. Роберт зашел в чулан и вытащил Стеллу.
- Блядь проклятая! - сказал он. - Обманывала меня, а?
Стелла не ответила. Она стояла холодно и строго. Он хорошенько вмазал ей по физиономии. Любой бабе нужно долгий день на солнцепеке провести, прежде чем Бобу Вилкенсону изменить. Он закатил ей еще одну пощечину.
- Пизда! Ты б и четырехлетнего малыша выебла, если б пипиську ему смогла поднять, правда?
Он ударил ее еще разок, затем схватил и поцеловал. Он присасывался к ней снова и снова. Потом запустил руки ей под платье. Формы у нее были хороши, очень хороши. Стелла напоминала его учительницу алгебры в старших классах. Трусиков на Стелле не было.
- Прошмандовка, - сказал он, - кому трусы отдала?
Потом он прижался пенисом к ее переду. Отверстия не было. Но Роберта охватила неимоверная страсть. Он вставил ей между ног. Там было гладко и туго. Он работал, себя не помня. На какое-то мгновение он почувствовал себя крайне глупо, но страсть возобладала, и он стал целовать ей шею, работая между ее ног.
Роберт помыл Стеллу кухонной тряпкой, поставил в чулан за пальто, закрыл дверь и еще успел на последнюю четверть матча между "Детройтскими Львами" и "Лос-Анжелесскими Баранами" по телевизору.