Дом, который построим мы (Букша) - страница 45

Высокий господин скинул куртку и шапку, серыми глазами зыркнул в огонь, взял гитару и объявил:

- Господа! Чтоб вам было понятно: я немного выпил, и у меня хорошее настроение. Сейчас я буду играть, и кто из вас сколько минут сможет проплясать - тот на столько лет больше проживет.

Обалдевшие немцы выпучили глаза и стали переминаться с ноги на ногу; особенно стыдно казалось дамам, многие из которых не отличались молодостью и красотой.

- Отпуск, Мари, - махнул наконец рукой один из немцев. - Пошли, правда, потанцуем!

Мари встала, и они под одобрительный смех начали танцевать; за ними поднялся старый еврей в белых пейсах; за ними еще кто-то; наконец, все лавки были сдвинуты в угол, и пошла общая пляска.

Мелодия, которую играл Веселуха, была нрава порядочного и постоянного, но веселого. Началась она довольно медленно, а потом потихоньку стала разгоняться, так что большинству присутствующих удалось прибавить себе не более чем по пятнадцать лет - хотя многие из них были неплохими лыжниками.

Одна мадам Веселуха, не зная усталости, плясала под Веселухины струны. Брызги огня вылетали из-под ее каблуков: потом хозяин бара показывал отметины на сосновом полу, рассказывал легенду. В ее волосах радость свила гнездо, она дарила взгляды - глаза у нее блестели, как вишни после дождя, а сама она была стройна, как кошка, в отличие от многих присутствовавших дам, напоминавших кто веретено, кто грушу. Наконец, и Веселуха не выдержал: щелкнул пальцами, чтобы кто-то, неведомо кто, играл за него, поставил гитару (а музыка продолжалась, все убыстряясь), и схватил жену за талию.

- И-и-и-эх! - взвизгнула мадам Веселуха, тряхнув темной копной волос.

Только сноп искр по столу раскатился золотыми монетами.

Вот такой бывает любовь, господа, - смотрите, вам показывают... - "Это не любовь!" - поднимают палец серьезные люди. А что же? Это красота. Пожалуй, это верно, но для Веселухи красота и любовь были - как мясо и соль. А мадам Веселуха никого не любила, и будь ее воля, - но волю Ян Владиславович выпил из ее губок первым же поцелуем, привязал к ней камень и утопил в море. Веселуха вообще считал женщин прелестными, но пустоголовыми созданиями, предназначенными для украшения жизни: это, по его понятиям, было очень много, - и, хотя и носил на руках всех дам, независимо от возраста и близости знакомства, абсолютно их не уважал.

На следующий день явился Паша Ненашев с прибором, и Веселуха, простившись с герром Апфельбаумом, сел в санки, усадил сзади всех своих соратников, немцы подтолкнули их сзади - и "Амарант" поехал в Италию. Мальчишки бежали за санками елки слились по сторонам дороги пеленой.