— Знаете, почему мы в этом казино? — спросил Федор Чеханков. — Его назвали в честь Кристы и Аллы — «Кристалл»!
Алла встречала всех, помогала рассаживаться в зале ресторана на втором этаже, где было просторно и прохладно. Сцена украшена серебристыми елками, что в лучах прожекторов то и дело меняют свой цвет.
Алла командует всем.
— Операторы, не стойте на месте, снимайте гостей. Каждого, каждого!
Потом обращается к нам, выйдя на середину площадки перед сценой с микрофоном в руках:
— Начнем с записи ваших аплодисментов, для монтажа они должны быть разные. Прошу вас, прошел хороший номер! Теперь чуть погорячее — вы прослушали номер прекрасный! И вот — гениальный, полный отпад! Спасибо! Запишем ваш смех — в нашей программе, по-моему, будет немало смешного. Договоримся: 74 — смешно, 84 — очень смешно, 94 — ну просто все валятся со смеху. Итак, по моей команде: 74!
Мы начинаем смеяться, и действительно становится смешно от самой процедуры. Особенно заливается смехом Жванецкий, таким я его не видел. После каждой Аллиной команды, видя, как люди стараются и мгновенно достигают того, на что актеры тратят дни и недели, он уже просто давится от смеха. Операторы шныряют по залу, только и успевая снимать.
И вдруг откуда-то из-под потолка:
— Стоп! Стоп! Алла Борисовна, у нас заел кран, смех сняли плохо. Пожалуйста, повторите все снова!
Тут уж смеялись все без команды.
Пошла программа. Алла в серебристом платье приглашает танцевать. Танцуем. Смена партнеров. Она не сидит ни минуты.
В первый вечер я оказываюсь за столиком с двумя музыкантами из группы «Танцы минус». Один из них — Вячеслав Петкун, ставший сегодня популярным, — потихоньку потягивает шампанское:
— Мы поем только живьем. Водку нам сейчас нельзя.
После выступления оттянулись по полной. Хорошие ребята, для которых «быть или не быть?» заменено нынешним «кто пойдет за „Клинским“?».
По громкой связи объявляют:
— Прошу не говорить во время исполнения номеров! Мы пишем все, о чем идет речь за столиками.
— Какой ужас! — восклицает Люда Касаткина, с которой мы сидим рядком уже во второй вечер и обсуждаем каждого, кто поднимается на эстраду. — Умоляю вас, Глеб Анатольевич, уговорите Аллу не давать наш разговор в эфир. Я не хочу уподобиться узникам «За стеклом»!
Я успокаиваю ее, и тут же — ну просто чудо! — к нам подходит Алла и просит Касаткину присоединиться к веселой группе, что прыгает по сцене, напевая нечто бравурное. Люда подчинилась, веселящаяся шестерка в костюмах зверушек набросилась на нее, закружила, затанцевала, предложила ей погарцевать на трости с надувной головой лошади, включила ее в свой хоровод. И Люда смеялась и лихо отплясывала что-то, напоминающее «Русскую».