— Почему же моя любовь заслуживает такого презрительного тона? — спросил герцог, невольно уязвленный ее словами. — Не думаешь ли ты, что Бакингем не может любить и быть любимым?
— Он мог считать себя любимым, но кем? — ответила девушка. — Ничтожными женщинами, которым можно вскружить голову пошлыми тирадами из глупой комедии, атласными туфлями, красными каблуками и для которых неотразим блеск золота и бриллиантов.
— А разве в твоем отечестве нет легкомысленных красавиц, надменная принцесса?
— Есть, — ответила Зара, — но их, наравне с попугаями и обезьянами, считают существами без разума и без сердца. В нашей стране солнце ближе, оно очищает и углубляет наши страсти. Скорее ледышками вашей холодной страны можно будет, как молотками, выковывать из раскаленных железных брусков лемехи для плугов, нежели фатовство и безрассудство вашей притворной любезности смогут произвести хоть мгновенное впечатление на душу, подобную моей.
— Ты говоришь так, будто знаешь, что такое любовь, — заметил герцог. — Садись, прекрасное создание, и не огорчайся, что я удерживаю тебя. Как можно расстаться с таким мелодичным голосом, с таким пламенно красноречивым взором! Итак, ты знаешь любовь?
— Знаю — по опыту или с чужих слов, но знаю, что любить так, как любила бы я, — значит забыть все: деньги, выгоду, честолюбие, положение в свете, отказаться от всего ради верности сердца и взаимной привязанности.
— А много ли найдется женщин, способных на такое всепоглощающее и бескорыстное чувство?
— В тысячу раз более, чем мужчин, его достойных! — воскликнула Зара. — Как часто можно видеть женщину — измученную, жалкую и несчастную, терпеливо и верно следующую за своим тираном. Она переносит все его несправедливые укоры с выносливостью верной собаки, живущей в пренебрежении, но благодарной своему ХОЗЯИНУ за один его взгляд больше, чем за все радости, какие может ей дать мир, хотя хозяин этот, может быть, самый отъявленный негодяй на свете. Вообразите же, как могла бы такая женщина любить человека достойного и проданного ей.
— Быть может, и наоборот, — сказал герцог. — Сравнение же твое неверно. Мои собаки никогда мне не изменяют, но мои любовницы… Признаться, мне приходится чертовски спешить, чтобы ухитриться сменить их раньше, чем они бросят меня.
— Что ж, они поступают с вами так, как вы заслуживаете, милорд, — заметила Зара. — Не хмурьтесь, надо же вам хоть раз услышать правду. Природа сделала свое дело — дала вам привлекательную наружность, а придворное воспитание довершило остальное. Вы благородны — по происхождению; хороши собой — по капризу природы; щедры — потому что легче давать, чем отказывать; хорошо одеваетесь — по милости вашего искусного портного; добродушны — потому что еще молоды и здоровы; храбры— потому что боитесь прослыть трусом; остроумны — потому что иным вы быть не можете.