— Да. Она сегодня занимается уборкой.
— А-а. — Руфь вроде бы ожидала еще чего-то, может, объяснения, но, поскольку Том молчал, она убрала руку с окна и прощебетала: — Ну что ж, я пойду за своими хлебными палочками. Было приятно повидаться с тобой, Том. Передавай привет Клэр.
— Хорошо.
Наблюдая, как она удаляется по направлению к ресторану, он произнес:
— Вот все и решилось. Теперь если я не расскажу всего Клэр, как только вернусь, то Руфь сделает это за меня.
— Мне тоже надо отправляться домой и сообщить Кенту, — Моника поправила на плече ремешок сумочки, но осталась сидеть. — Даже не знаю, что тебе сейчас сказать, и из-за этого чувствую себя ужасно неловко.
— Я тоже.
— Наверное, надо пожелать тебе удачи.
— И тебе тоже.
Они все еще не расходились.
— А нам не придется встречаться еще раз?
— Поживем — увидим.
— Да… да, думаю, ты прав.
— Наверное, это неизбежно. Немного подумав, Моника спросила:
— Мы правильно поступаем, как ты думаешь, Том?
— Абсолютно.
— Да… абсолютно, — повторила она, словно стараясь убедить саму себя. — Тогда почему мне так не хочется ехать домой и признаваться во всем?
— Страшно, — ответил он.
— Да, наверное.
— Не очень-то все это весело, правда?
— Правда. Это просто ужасно.
— Я все время ощущаю это, с тех пор как вы вошли в мой кабинет, и, говоря по правде, будет большим облегчением не скрывать ничего больше. У меня в голове… такая кутерьма.
— Да… ладно…
— Вот она снова идет. — Руфь Бишоп направлялась к ним, неся белый бумажный пакет. Том наблюдал за ней.
— У тебя крепкая семья, Том? — спросила Моника, тоже не сводя глаз с Руфи.
— Да, очень.
Руфь Бишоп подошла к своей машине, подняла пакет так, чтобы его было видно, и прокричала:
— Я накупила их целую кучу! Теперь Дину лучше не задерживаться к ужину!
Том изобразил на лице подобие улыбки и слегка помахал рукой.
Моника сказала:
— Это хорошо, что у вас крепкая семья, иначе вам будет трудно выдержать это испытание. — Когда Руфь уехала, она добавила: — Мне действительно пора возвращаться. Очень хочется, чтобы этот день поскорее закончился.
— Удачи, — снова пожелал ей Том, — и спасибо за то, что пришла.
— Не за что.
В их расставании таилась какая-то печаль, печаль двух людей, чье прошлое настигло их, и которые — несмотря на отсутствие всякого влечения друг к другу — чувствовали, что неразрывно связаны теперь, и судьбы их в чем-то схожи. Она отправится к своей семье, а он — к своей. Обоим придется быть откровенными до конца, и это изменит всю их жизнь. Покидая стоянку и разъезжаясь в противоположные стороны, оба испытывали грустное сожаление, ведь у них даже не оставалось никаких нежных воспоминаний друг о друге, которые могли бы поддержать их в предстоящем кризисе.