Грохот оборвался внезапно. Наступившая следом тишина принесла облегчение, но казалась неестественной. Оглушенный Калинин поднял голову. Комья земли скатились с плеч. Незавязанные уши шапки упали в разные стороны, словно у дворняги. Бомбардировщики уходили, но радости Алексей не испытывал. Он видел, как от дальнего холма беззвучно неслись немецкие танки.
Снежная гладь холмистой окраины деревни Ельцово была исковеркана воронками. Снег почернел, отчасти опаленный, отчасти густо усыпанный землей и торфом. Окопы в некоторых местах были разрушены и казались покинутыми, но Калинин видел в них шевеление. Красноармейцы оправлялись от бомбардировки; сбрасывая землю, поднимались из траншей и занимали боевые позиции.
Он тряхнул головой, и слух вернулся.
Лязг и рокот железных машин ворвались в голову, и Калинин всей душой пожалел, что не остался глухим. Он ощутил цепенящий ужас при виде летящих на наши позиции немецких танков. Темно-серые, выделяющиеся на фоне божественной белизны холма, они походили на стаю волков. Первые из них спустились со склона и, преодолев ложбину, начали подъем.
Сзади раздались редкие выстрелы уцелевших артиллерийских орудий. Между танками поднялись клубы дыма от взрывов. Снег вперемешку с землей вздыбился к небу. Некоторые красноармейцы в панике открыли огонь по смотровым щелям, но пули лишь отскакивали от брони.
Очередной выстрел артиллерийской батареи оказался удачным. Один из танков на противоположном склоне задымился и вспыхнул. Но этот успех был каплей в море.
Из башенных орудий танки открыли ответный огонь, судорожно застрочили корпусные пулеметы. Тяжелые свинцовые очереди рвали воздух, несколько пуль врезались в землю неподалеку от лейтенанта. Испуганный Калинин шарахнулся в сторону и упал в полуразрушенный окоп.
— Патрон! — неистово кричал крепкий бронебойщик без шапки, прильнув к прицелу ружья.
Второй номер, молодой солдат с глазами навыкате, уставился на Калинина. Он был всего на год или два старше новоиспеченного лейтенанта.
— Патрон, твою душу! — снова рявкнул стрелок, и молодой красноармеец, спохватившись, втолкнул бронебойный патрон в казенник. Стрелок недовольно лязгнул затвором и надавил на спусковой крючок. Он метил в танк, карабкающийся прямо на них, но что-то не задалось. Пуля не пробила броню или прошла мимо. Неповрежденный танк продолжал неумолимо взбираться по склону.
— Меня зовут Алексей Калинин, — промямлил лейтенант молодому красноармейцу. — Я ищу первый взвод…
Ползущий на них танк выстрелил. Помощник бронебойщика начал что-то говорить, но рядом рванул снаряд, и грохот взрыва заглушил слова. Алексей только видел, как шевелятся губы молодого красноармейца.