Несколько минут Робьяр вчитывался в сухие строчки, ожидая чего-то. Внутреннего звонка? Потом пожал плечами с сомнением. Да, задушена девушка. Но после смерти не изуродована. Виновник ужасного злодеяния так и остался неустановленным (на момент написания статьи). Ну и что? Другой город, другое время… Да мало ли ужасного происходит в мире с молодыми девушками… Кто-то пытается что-то подсказать? Или сбить со следа?
Ему часто приходилось получать послания от разного рода доброжелателей и недоброжелателей. Надо будет попросить кого-нибудь из управления заняться этой заметкой. Может, что интересного нароют. И тогда присоединить и это письмо к общей подшивке. Для количества.
Робьяр вздохнул.
…Так, а это что? Отдельная папка опроса свидетелей? Как-то скромно, даже стыдливо подсунута в общую стопку, подальше от основного материала… Ага, понятно. Домыслы, слухи, сплетни. «На днях я видала чудило с длинными руками. Мне показалось, что оно вело пропавшую Ганну за собой…», «…появляется в виде призрака, никому вреда не причиняет, только стонет жалобно…», «…с виду он был, как дракон, только странный, будто неживой…», «Люди говорили, что видали там дракона, но я сам-то ничего не видел, ну то есть думал, что ничего, а сейчас думаю, что он там был, как сказывают…», «…черный человек с горбом приходил трижды и называл ее по имени, так что она обратилась к гадалке…»
Кто-то ведь не поленился все это записать, но не решился подшить к общему тому. И выбросить не рискнул … Надо же, какой молодец. Надо бы выяснить, кто распорядился так поступить и посмотреть, стоит ли привлечь к работе.
«…с виду он был, как дракон, только странный, будто неживой…» — перечитал Робьяр. Покачал головой. Бред.
Чужое рыхлое, как мертвая плоть воспоминание встрепенулось в сознании, обдавая отвратительными миазмами. Восторг иного присутствия. Чего-то незримого, сильного, всемогущего… Язык ожег привкус речной воды. Робьяр, мучительно морщась, выхлебал остатки молока из чашки и закурил.
Нечто, что он в какой-то момент стал называть Повелителем, просыпалось в его душе вне зависимости от внешних обстоятельств. Его перманентное присутствие он давно осознавал, но пробуждения были не так часты, как он боялся и одновременно надеялся.
Страх и отчаяние постоянно жили в нем, вперемешку с наслаждением. Эта зависимость была сродни той, что испытывают потребители сизой травы. Уже ничто в мире не сможет заменить им ее волшебный дурман.
Иногда ему казалось, что он давно разделился и живет двумя жизнями. Та из них, что принадлежит ему