Итак, я учился у всех. У старух, собиравших растения, паутину и водоросли на лекарства, у бродячих торговцев, у лекарей-шаманов, у ветеринаров, предсказателей, священнослужителей. Я слушал разговоры воинов у таверн, речи командиров в отцовском доме, мальчишескую болтовню на улицах. Но существовала одна вещь, о которой я не знал ничего. К тому времени, когда я в 17 лет покинул Малую Британию, для меня загадкой были женщины. Когда я задумывался о них, что происходило довольно часто, то говорил себе, что у меня мало времени, впереди жизнь, а сейчас предстоят дела поважнее. Сейчас мне кажется, правда заключалась в том, что я их боялся. Я ушел с головой в работу. Страх же, я думаю с высоты сегодняшнего дня, шел от бога.
Я ждал и занимался своим делом, заключавшимся, как я думал тогда, в том, чтобы служить моему отцу.
Однажды я, как обычно, посетил мастерскую Треморинуса, главного инженера, учившего меня всему, что знал сам. Он отвел мне в мастерской место и дал материал для экспериментов. Тот день я помню особенно хорошо. Треморинус вошел в мастерскую и увидел меня сидящим на угловой скамье. Я склонился над небольшой моделью. Он подошел посмотреть и, увидев, чем я занят, рассмеялся.
– Я-то думал, что в округе их достаточно и дальше ставить некуда.
– Мне просто интересно, как их установили. – Я опрокинул масштабную копию каменного изваяния.
Треморинус удивился, и я знал почему. Он прожил в Малой Британии всю свою жизнь и, как и все ее жители, уже не обращал внимания на стоящих повсюду каменных истуканов. Большинству людей, проходивших сквозь их строй, они казались мертвыми. Но не мне. Для меня они что-то сообщали, и предстояло узнать что.
– Пытаюсь попробовать сделать это в малом масштабе, – лишь ответил я.
– Сразу могу сказать одно: уже пробовали – не получается. – Он поглядел на блок, который я приспособил для поднятия модели. – Блоки годятся для колонн, да и то легких.
– Нет. У меня была идея... Я собирался подойти к этому с другой стороны.
– Зря тратишь время. Займись лучше чем-нибудь, что нужно нам. Вот, например, стоило бы развить твою идею о создании небольшого передвижного крана.
Через несколько минут его позвали. Я разобрал модель и сел за новые расчеты, которых Треморинус даже не видал. У него есть заботы поважнее. В любом случае он рассмеялся бы, если бы услышал, что способ подъема стоячих камней я узнал от поэта.
А произошло это так.
Как-то за неделю до нашего разговора я гулял у водного рва, окружавшего стены города, и услышал поющего человека. Голос был старческий, дребезжащий, охрипший от многолетнего пения, голос профессионального певца. Однако мое внимание привлек не голос и не мелодия, которую невозможно было уловить, а упоминание моего собственного имени: