— Мама! У тебя упали все волосы! — воскликнула Аннабел, увидев парик. Алекс подскочила — она не хотела, чтобы ее дочь видела все это. Аннабел плакала и в ужасе хватала ручонками собственные волосы. Успокоить ее было невозможно.
— Это просто парик, моя девочка. Ничего страшного, — говорила она.
Аннабел посмотрела на нее, как на призрак из страшного сна. И действительно, Алекс выглядела как очень больной человек — с редкими прядками волос и почти совсем обнажившимся черепом. Приятного в этом зрелище ничего не было.
Алекс даже подумывала о том, чтобы побрить голову.
— Я же тебе говорила, что у меня могут выпасть волосы.
Ничего страшного, они потом опять вырастут, — сказала Алекс, вставая на колени, чтобы успокоить ее, но девочка заплакала еще сильнее, — Я тебя очень люблю, не плачь, пожалуйста…
Алекс ненавидела свой парик и то, что она была вынуждена его носить. Внезапно все в ее жизни стало не так, как надо.
У нее не раз возникало искушение обвинить в этом Сэма, но она знала, что не имеет на это права.
Чтобы привести в норму Аннабел, потребовалось очень много времени, и, когда во второй половине дня пришла Кармен, девочка все еще была в очень подавленном состоянии.
— Ничего, она к этому привыкнет, — сказала Кармен, касаясь руки Алекс, которая уже надела парик — тот, что был покороче.
Во время дневного сна Аннабел Алекс решила подышать свежим воздухом. До Рождества оставалось два дня, но у нее было совершенно не праздничное настроение. Лиз и Брок купили все подарки, кроме изысканного несессера для Сэма, который она выписала по каталогу «Тиффани». Она не пошла ни на одну вечеринку и не видела никого из друзей. Кроме Санта-Клауса и елки в доме, ничто не напоминало ей о Рождестве.
— Вы не устанете, миссис Паркер? — заботливо спросила ее Кармен.
— Нет. Я немного пройдусь по Мэдисон.
— Сейчас очень холодно, наденьте шапку! — крикнула она вслед, заставив Алекс улыбнуться. На ней был парик.
— Мне не нужно! — В лифте она вспомнила слова Сэма о том, что на Рождество он будет с ними, но она едва видела его на этой неделе, из чего можно было заключить, что он ходит на обычные вечеринки, даже не приглашая ее присоединиться к нему. Он понимал, что она все равно не в состоянии, и вместе они никуда не пойдут. Она даже отклонила приглашение их ближайших друзей в Гринвич-Виллидж.
Алекс шла медленно, останавливаясь у витрин магазинов.
Особенно красивая витрина была в «Ральф Лорен». Разглядывая ее, Алекс вдруг заметила выходящую из магазина яркую и привлекательную девушку, которая смеялась и разговаривала с английским акцентом. На ней были короткое черное полупальто и черные замшевые ботинки, подчеркивавшие потрясающие ноги. Воротник пальто был из соболя и придавал ее облику оттенок романтизма. Девушка повернулась к своему спутнику, и Алекс улыбнулась, увидев, как он целует ее. Это напомнило ей об их с Сэмом прошлом. Мужчина в хорошо скроенном темно-синем пальто даже немного напоминал ее мужа. В руках у обоих были покупки, завернутые в алую бумагу с золотыми бантами. Пара выглядела такой молодой и влюбленной, что у Алекс защемило сердце. Они снова поцеловались, и тут Алекс, вглядевшись в наклонившегося к девушке мужчину, поняла, кто это. Ее рот сам собой открылся, и она не могла оторвать взгляда от Сэма, постепенно осознавая, что же произошло. Он завел роман с другой, и можно было только гадать, как долго это продолжается и когда началось — до того, как она заболела, или после. Может быть, все дело было именно в этом? А что, если он использовал ее болезнь только как предлог для того, чтобы оставить ее?