Чудаки и зануды (Старк) - страница 66
Мы снова замолчали. Похрапывал Килрой. Тихо тикали часы.
– Ну пойду лягу, галчонок, – прошептал дедушка. Но не ушел. Остался сидеть. Просунул свою ладонь в мою, чтобы казалось, будто я его удерживаю.
– Помнишь… – начал он.
И мы предались воспоминаниям, а время шло. Мы вспоминали знакомую с детства лесную прохладу, черничники и малинники, как гадюки высовывали качающиеся головки, но опасности не было. Солнце минувших лет освещало нас и высушивало после дождя или купания. Наши воспоминания были как солнечная прогалина в ночи.
– Не пора ли тебе спать, отец! – крикнула сверху мама.
– Сейчас-сейчас! – отозвался дедушка, но и не подумал уходить. Остался со мной. – Знаешь, глупышка, – медленно проговорил он, – завтра я позову друзей. Хочу вроде как попрощаться, понимаешь? Чувствую – пора.
Вчерашние темные волны ворвались в окно и обрушились на меня ледяным потоком. Так мне показалось. Я крепко сжала дедушкину руку. Я все поняла.
– Неправда, – прошептала я. – Ты обманываешь! Ты не можешь умереть!
Но я знала, что он говорит правду. Зачем ему врать?
– Не сердись, дружок, – прошептал дедушка. – Я уже стар. Тело устало, ему уже невмоготу. Вдобавок, не скрою, мне любопытно, что будет потом. Занудам, поди, все ясно: вечный сон или вечная жизнь, – но для нас, чудаков, нет определенности. Будь все ясно и понятно, зачем тогда чудаки? И Бог был бы только один – бог зануд и праведников. Тогда уж лучше вечный покой. Избави меня Боже от вечной жизни зануд!
Я почувствовала, как в темноте дедушка улыбается своей волчьей улыбкой. Он сидел подле меня, пока печаль не утихла и не стала грустью, а грусть не сменилась усталостью. Только когда первые рассветные лучи пробрались в комнату, дедушка, тяжело ступая, поднялся к себе. Наверное, решил, что я уснула.
Я ощупью отыскала стеклянный шар. Давно я в него не заглядывала.
Не знаю, что я ожидала увидеть. Царство небесное для чудаков, где дедушка – главный святой? Шар собрал утренний свет в яркую точку. Я увидела дедушку в саду, в окружении птиц, бабочек, людей.
«А дальше?» нетерпеливо прошептала я и щелкнула пальцем по прохладному стеклу.
С тонким звоном шар треснул посередине. У меня в руках остались две безжизненные половинки.
Вечернее солнце пробивалось сквозь пушистые клочья облаков.
К шести стали собираться гости. Одни приехали на такси, другие – на автобусе, а у некоторых вид был такой усталый, словно они всю дорогу шли пешком.
Дедушка хлопотал весь день. Разъезжал повсюду в своем кресле, следил за стряпней, командовал, как накрывать столы. Он выглядел бодрым и румяным и, слегка фальшивя, напевал что-то себе под нос. Может, попросту старался таким манером отогнать тревогу. А вдруг он ошибся?